Да. Я не озвучивала Роуз этот факт. Мой папа действительно ни о чём не знает. Эмили посчитала нужным не втягивать его в ту ситуацию и скрыть то, что сделал её новый муж. И я не позволю, чтобы эта информация дошла до отца сейчас.
— Ладно, до завтра. Мне надо похоронить кролика, пока его не увидели родители.
Я тут же сбрасываю вызов, у меня абсолютно нет сил сейчас с ней спорить. Я направляюсь в гараж за лопатой в то время, как на город спускаются сумерки. Пока делаю углубление в земле на заднем дворе, не раз трусливо озираюсь по сторонам. То собака шуршит в кустах, то проходят люди вдалеке. Грейс и Бен всё ещё не вернулись с работы, потому мне следует быть осторожнее и смотреть в оба. Нужно быть готовой к встрече с Ним. Вот даже баллончик стала всюду носить с собой.
Кладу животное в коробку, которую также удалось отыскать в гараже, и опускаю в ямку. Присыпаю землёй, усердно глотая подступившие слёзы. Мне становится страшно, ведь пока спешила во двор, на секунду подумала, что этот человек мог сделать что-то с Бэт. Я боюсь за неё больше, чем за себя… Потому что знаю на что способен этот человек.
— Смит, какого чёрта ты там делаешь? — раздаётся голос Рида за спиной, и я от неожиданности позорно вздрагиваю и роняю лопату.
— Напугал, — совершенно искренне признаюсь я, оборачиваясь. Он стоит далеко в тени, а потому даже толком не вижу его. — Землю разрыхляю, буду сажать горох. Для школьного проекта надо.
Звучит как-то не очень убедительно, и я вообще не понимаю, с чего вдруг что-то ему объясняю. Могла бы просто проигнорировать или же послать куда подальше. Рид молчит в ответ, что в общем-то тоже странно. Либо ему настолько плевать, либо он не настроен сегодня на обмен «любезностями» со мной. Стоит некоторое время, засунув руки в карманы, а потом, не торопясь, уходит в сторону дома.
Вернулся значит. Несколько дней назад уезжал на очередные сборы. Зря я шутила на эту тему. В турнирной таблице он продвинулся неслабо, и, кажется, уже вошёл в пятёрку сильнейших. Дерётся, как надо, судя по всему. Может, и не так как Лерой, но всё же точно достойно…
Я завершаю свою грустную миссию и ещё пару минут стою во дворе. Мне безумно жалко несчастного кролика, просто до слёз, сдержать которые, в итоге, не получается. Беру себя в руки, ёжусь от холодного ветра и спешу вернуться в дом, надёжно заперев обе двери: парадную и боковую.
Иду на кухню в расстроенных чувствах, да там же застаю Рида, сидящего за столом со стаканом. Растворяет шипучие таблетки, пока я в шоке останавливаюсь в метре от него.
— Да ладно тебе, Смит, не настолько всё плохо, — недовольно комментирует мою реакцию он.
Не настолько плохо??? Он шутит что ли? Да на нём живого места нет! Я бы непременно сострила, что пожала бы руку тому, кто так его отделал. Да только язык не поворачивается… Лицо в многочисленных синяках и ссадинах, губа разбита, нос тоже, бровь рассечена и скула распухла. Целы, пожалуй, только глаза.
— Хватит стоять с таким выражением лица, будто я сейчас отъеду, — говорит мне он.
Вообще, чувствую, что ему нехорошо. Допивает свою мутную микстуру и всё же недовольно морщится.
Я молча наблюдаю за тем, как из рассечённой брови стекает вниз кровь. Вспоминаю, один неприятный эпизод из детства.
Как-то на Рождество, папа поздно добирался на метро. Он в то время трудился ненормированный рабочий день, чтобы прокормить нашу семью. Эмили не могла устроиться по профессии, а потому какое-то время мы жили только на одну его зарплату. Так вот, я в тот день закатила жуткий скандал по телефону, будучи мелкой противной шестилеткой. Заявила, что раз уж он не смог прийти пораньше, чтобы мы выбрали самую нарядную ёлочку, то без неё пусть не возвращается! Вот ведь дурная! Понятия не имею, где Бен взял её ночью. Факт остаётся фактом, он купил её и вёз домой, предвкушая мой неописуемый восторг.
Да только вот не довёз… Какие-то отморозки пристали в вагоне к одинокой женщине, и папа, естественно, как настоящий мужчина, решил за неё заступиться.
Их было пятеро. Отца жестоко избили… Ёлку изуродовали и выбросили на одной из станций. Кто-то из пассажиров, присутствующих в полупустом вагоне вызвал полицию. Да только поймать банду неадекватной молодёжи им так и не удалось, ибо те сбежали, прихватив отцовский дипломат с документами и кошельком…
Не могу простить себе тот день… До сих пор чувствую свою вину, ведь именно из-за этой дурацкой ёлки Бен и пострадал. Слишком долго искал её, желая угодить на тот момент единственной дочери.
Помню, как разрыдалась, когда увидела папу на пороге. Обхватила его колени и долго плакала, стыдливо пряча глаза, пока он успокаивал меня, нежно поглаживая по волосам…
Не сразу соображаю, что всё ещё стою в центре кухни.
— Ты не могла бы налить воды, — вдруг просит Рид, нехотя приоткрывая глаза. Вполне себе по-человечески обращается ко мне с просьбой.
Я киваю и набираю в стакан прохладную воду.
— Дай мне налгезин, Смит, голова раскалывается…
По голосу слышу, что ему реально не до войны со мной. Не понимаю, он ведь выиграл, неужто такая цена победы? Да и сдался ему этот бокс!
Лезу на холодильник и достаю пластиковый ящик, приспособленный Грейс под аптечку. Чего тут только нет. Достаю те таблетки, которые он просил и недолго думая, выкладываю медицинский спирт, стерильные ватные тампоны и пластырь.
Рид потирает висок и запивает таблетку водой.
— У тебя кровь идёт, — хмуро осматривая его лицо, говорю я.
— Да плевать. Это меня меньше всего сейчас тревожит, — небрежно отзывается он.
Ну ладно. Не скажу, что решилась на это сразу, но пока он снова закрыв глаза, прислоняется головой к стене, я успеваю вымыть руки и уже откручиваю крышку от медицинского спирта.
— Ты вздумала поиграть в медсестру? — выгибает бровь, не открывая глаз.
— А ты, пожалуй, даже при смерти не готов принять помощь от ненавистной Смит, — не могу удержаться я от язвительного комментария.
— Спешу расстроить, но я не при смерти, — тут же отвечает он.
— Дурацкий этот ваш спорт, — недовольно замечаю я.
Подхожу ближе и смело протягиваю к нему руки, готовая абсолютно к любым последствиям. Ну выльет на меня очередную порцию грязи, оскорбит или посмеётся. Да всё равно. Мы это уже проходили, ничего нового…
Осторожно прикасаюсь к его лицу. В том месте, где кровоточит рассечённая бровь.
Не двигается, пока я совершаю нехитрые манипуляции, чтобы остановить кровь. Стараюсь придать своему лицу непринуждённое выражение. Чтобы хотя бы снаружи казаться относительно спокойной. Изображаю, что мне нет дела до того, что сейчас происходит. Но ведь внутри творится что-то странное. Я так разволновалась, разглядывая вблизи черты его лица, что самой стало не по себе.
Он действительно один из самых привлекательных парней, которых я когда-либо встречала. Вот бывает так, смотришь и понимаешь: чертовски хорош. Несмотря на отвратительный характер. Не знаю в чём конкретно дело, но это на самом деле так.
А когда он вдруг открывает глаза, я и вовсе теряюсь. Спешно пытаюсь сконцентрироваться на лейкопластыре, пока Рид молча наблюдает за мной. Едва не роняю, отгибая края защитной плёнки. Если он не прекратит, я точно сойду с ума. Готова сгореть от стыда, потому что он совершенно точно заметил моё нервное напряжение.
Трясущимися руками клею пластырь, избегая встречаться с Ридом глазами. Вот уж чего точно я не вынесу… Не могу спокойно в них смотреть. Всегда чувствую себя маленькой, глупой Дженнифер, пытающейся отыскать там что-то кроме ненависти и злобы.
Почти всё, успокаиваю себя я. Вокруг нас давящая тишина будто образовала плотный вакуум. Аксель и тот молча лежит на полу, равнодушно поглядывая на нас оттуда. Мне кажется, что моё сердце слишком громко бьётся о рёбра. Потому что едва я касаюсь его разбитой губы, он недовольно хмурится от неприятных ощущений. А потом я делаю самую глупую вещь на свете. Не знаю, где была моя голова… Я наклоняюсь чуть ближе, задевая подушечками пальцев его скулу и легонько выдыхаю поток воздуха ему в губы. Чтобы уменьшить жжение. Всем в детстве так делают родители… Да ты полная дура, Дженнифер! Примерно так я себя ощущаю, когда больше не могу избегать его тяжёлого испепеляющего взгляда и всё-таки, решаюсь посмотреть ему в глаза.