Что ж, видимо, они знакомы. Это её «адрес ты знаешь» — прозвучало весьма недвусмысленно.
— Ты у нас, к тому же, парень теперь свободный так что…
Та, которая брюнетка, поигрывает бровями и как раз в этот момент замечает меня. Пальцы хватаются за ручку, и я, ни с кем не здороваясь, сажусь в машину. При этом стараюсь придать своему выражению лица как можно больше пофигизма.
К счастью, в салоне играет музыка, и я не слышу о чём говорят эти трое. Шутят, улыбаются, флиртуют. От нечего делать рассматриваю девушек. Обе весьма симпатичные на вид. Белобрысая — из кожи вон лезет, дабы перетянуть внимание на себя, а тёмненькая так сильно втянула несуществующий живот, что похоже, не то что говорить, дышать нормально не в состоянии. Вот ведь дуры безмозглые! Летят, как пчёлы на мёд. Сверлю взглядом профиль парня. Вежливо улыбается и лениво разглядывает ту, что невзначай расстегнула курточку.
Вот они на прощание обнимаются, а блондинка даже касается губами его щеки. Что за мода делать себе вареники? Не понимаю, хоть убей. Пересекаемся с ней взглядами. Не знаю, чего её так покоробило, но отвернулась она очень быстро. Похоже, моё лицо отражает весь спектр эмоций: от раздражения до приступа неконтролируемой злости, совершенно неожиданно меня настигнувшей.
— Какого чёрта так долго? — тут же высказывает своё недовольство Рид, закрывая водительскую дверь. Выключает музыку, и это настораживает.
Вот же засада, я не предупредила о том, что задержусь.
— Турнир в эту субботу, — неохотно отвечаю я, вытягивая ноги. Смотрю перед собой, потому что на него — не могу.
— Сообщение не могла кинуть?
— Забыла, — холодно отвечаю я.
— А это ещё что за клоун? — насмешливо спрашивает он, и я поворачиваю голову направо.
В нашу сторону спешит мой партнёр по танцам. Я опускаю окно со своей стороны.
— Дженнифер, ты телефон забыла, — запыхавшись, произносит парень, протягивая мне мой самсунг. — Растяпа, в следующий раз не побегу за тобой.
— Спасибо, на лавке оставила, да? — забираю из его рук смартфон, он кивает и как-то странно косится на Брукса. Догадываюсь, что этот идиот не скрывает своего веселья по поводу внешнего вида Даниеля: брюки, рубашка, гель на волосах.
— До завтра, — сконфуженно и поспешно прощается со мной мой партнёр и уходит.
Рид начинает смеяться в голос.
— Прекрати! — возмущаюсь я, но он всё ещё смотрит вслед Даниелю, качает головой и заводит двигатель.
— Брючки не жмут? — хохочет, выезжая на бульвар.
— Очень смешно! — подкатываю глаза и снова переключаю взгляд на дорогу. Хорошо, что ему хватило ума не ляпнуть подобное парню в лицо. Извиняться потом пришлось бы мне, а обиженный Даниель — хуже капризной девчонки, знаете ли. Самовлюблённый, эгоистичный и крайне ранимый — такие вот качества в одном флаконе.
Сворачиваем на Кенсингтон Авеню. Какое-то время едем молча, но звенящая тишина начинает давить уже спустя пару минут. Как назло в голову лезут картинки вчерашней ночи. Вспоминаю, как горячо он целовал меня, прижимая к себе, и отворачиваюсь, физически ощущая как покрываюсь пятнами смущения. Вообще не знаю, как теперь смотреть ему в глаза…
— Смит, — наконец, не выдерживает он, когда тормозит перед светофором.
— Что? — гипнотизирую лобовое стекло, чувствуя, как горит щека от его излишне внимательного взгляда.
Перед нами стоит красный фольксваген, на заднем сиденье которого скачет и кривляется девчушка лет пяти. На ней дурацкий зелёный ободок с усиками-антеннами, которые подрагивают при каждом движении головы.
— Вчера я был пьян.
Тоже мне удивил! Пульс учащается. Я понимаю, что не хочу его слушать. Знаю, ничего приятного он не скажет.
— Не бери в голову, ясно? Алкоголь и дурное стечение обстоятельств, — равнодушно изрекает Рид.
«Дурное стечение обстоятельств»? Серьёзно? Еле сдерживаю себя, дабы не расхохотаться. Ну и формулировка к такому поцелую…
Девочка из фольксвагена встаёт, и нашему взору предстаёт её платьице в форме салатовой гусенички. Боже, кто в здравом уме нарядит ребёнка подобным образом?
— Смит, — снова недовольно зовёт меня его голос, и приходится повернуться, — Какого дьявола молчишь? Забыли про вчера. По рукам?
Я смотрю на него и прищуриваюсь. Разочарован? Жалеет? Определённо да… Обида, конечно, царапает изнутри, но с другой стороны, а чего ещё можно было ожидать? Я, как и он, сбита с толку и тоже не понимаю, как так случилось, что мы поцеловались…
— Слушай, я вовсе не собиралась обводить красным фломастером этот день в календаре, — отвечаю я и отворачиваюсь. Очень надеюсь, что на этом разговор окончен.
— Рад, что мы поняли друг друга, — сухо подытоживает он, в то время как я ощущаю неприятное покалывание в груди.
Загорается зелёный, но мамаша спереди тупит, и Брукс нетерпеливо пытается объехать её справа, не забывая при этом пару раз протяжно посигналить. Рыжеволосая женщина в смешной панаме отвлекается от сериала, мелькающего на маленьком экране и извиняющимся взглядом смотрит на парня.
Тем временем мы, похоже, застряли в пробке. Впереди какая-то непонятная заварушка, а потому наш х6 так и стоит, до конца не выехав на соседнюю полосу.
— Кретины! Проедь чуть вперёд, — обращается он к девице на ауди.
Та млеет в ответ, но лишь разводит руками. Он начинает выходить из себя. Да, в это время, Блу Бэй частенько «стоит». Всем не терпится добраться домой.
Замечаю какое-то движение слева. Так и есть. Чудесная гусеничка вылезла в распахнутое окно. Во все глаза пялится на Рида.
— Пливет, — здоровается звонко.
Брукс отвлекается от своей сигареты и молча глядит на девчонку. Та в ответ обезоруживающе улыбается.
— Доблый вечел.
А она весьма настойчива, скажу я вам…
— Привет, — без особого энтузиазма хмуро отвечает он. К моему удивлению, выбрасывает недавно подкуренную сигарету. Если правильно понимаю, чтобы не дымить на девочку.
— Кулить себе вледить! — торжественно сообщает она.
— Согласен.
Я открыто наблюдаю за этими двумя. Девчонка крайне потешная, и совершенно точно Рид её чем-то привлёк.
— Как тебя зовут? — не собирается отставать она.
— Дрю, не приставай к людям, — через плечо бросает мать, не отрывая взгляда от панели. Происходящее на экране занимает её куда больше, нежели безопасность собственного ребёнка.
— Я везливо знакомлюсь, — невозмутимо отвечает девочка матери и, забавно склонив голову, с интересом разглядывает Брукса. Я готова расхохотаться несмотря на дурное настроение и неприятный осадок, оставшийся после нашего с ним разговора.
— Вывалишься! — недовольно предупреждает он, глядя на то, как весёлая гусеничка опасно высовывается из окна.
— У меня день роздения! Плаздник!
— А чего такой странный костюм? — насмешливо интересуется Рид, и я ощутимо бью его в плечо.
Индюк! Разве можно говорить такие вещи ребёнку?
— Перерожусь в бабочку, — деловито поправляя усики-антенны, поясняет она ему таким тоном, словно из них двоих пять на самом деле ему, а не ей.
— Ааа…
— И плилечу к тебе, ты класивый.
— Буду безмерно счастлив, — почёсывая затылок, смущённо произносит Рид, едва сдерживая улыбку.
Зажимаю ладонью рот. Ситуация комична до невозможного.
— На, делжи, — Дрю что-то протягивает ему в окно.
— Эй, не надо, оставь себе…
— Бели-бели, это ей, — показывает на меня маленьким пальчиком. — Стобы не плакала, зэниться то ты сможешь только на мне.
Он нехотя забирает из её рук, как оказывается, чупа-чупс и протягивает мне.
— Спасибо, добрая гусеничка! — машу ей и улыбаюсь. Дети иногда такое выдают, что не знаешь как реагировать.
Машины в потоке начинают движение, и девочка, театрально сокрушаясь, шлёт своему кавалеру воздушные поцелуи. Смеюсь, глядя на озадаченное лицо Брукса и почему-то размышляю о том, что и у него когда-нибудь будут дети. Мальчик, девочка или двое? Интересно, какой с него выйдет папаша… Порой, глядя на то, как он возится с Бэт и Максом, думается, что неплохой. На них его агрессия и раздражение не распространяется. С ними он другой. Думаю, дело в родной крови, ведь со мной дела обстоят иначе…