— Да.
— Это же отличный совет.
— Я знаю, — призналась Герти. — Но что я должна делать? Повесить листовки на остановках? Разместить сообщения в социальных сетях? Просить помощи у всевышнего и молиться всем святым?
— Да, бл*ть, да. Все это. Кроме разве что всевышнего и молитв.
— Ну, я и не ожидала, что ты поймешь. Я просто поддерживала разговор. Ты права — это не импульсивно. Но это также неглупо и не самоубийственно. Да, это опасно, но я знаю, как защитить себя и без колебаний подвергну себя опасности, чтобы попытаться спасти кого-то, кого я люблю. У Кимберли есть семья. Если для нее уже слишком поздно, по крайней мере, я могу попытаться сделать так, чтобы это не случилось с кем-нибудь другим.
Шарлин вдруг почувствовала себя полной дурой из-за того, что назвала ее сумасшедшей. Не то чтобы она думала, что ошибается — просто ей было стыдно за то, что она это сказала. Кто знает, что бы она сделала, если бы кто-то, кого она любила, пропал без вести?
— В этом есть смысл — сказала Шарлин. — Ты собираешься туда сегодня ночью?
— Только не после двух алкогольных коктейлей, нет. Я стараюсь оставаться трезвой, когда рыщу по улицам в поисках серийного похитителя.
— Я рада это слышать.
— Но вот завтра вечером иду.
То, как Герти смотрела на Шарлин, заставляло ее чувствовать себя неловко, будто она намекала на одолжение.
— Я не пойду с тобой, — сказала Шарлин.
— Так я и не просила тебя об этом.
— Я знаю, но уловила эту вибрацию.
Герти покачала головой.
— Я буквально не прошу тебя идти со мной. Женщины были одни, когда пропали без вести. Если я буду с кем-нибудь на улице, он не нападет на меня. Ты разрушишь весь мой план. Плюс нам пришлось бы купить еще один парик. А они, сволочи, недешевые. К тому же мы не сможем надеть его на твою прическу, и каштановые волосы не подойдут к цвету твоего лица, так что это может испортить мой план.
— Мои волосы не будут проблемой, — сказала Шарлин. — А вот все остальное имеет смысл.
— Прости. Но я должна быть одна.
— Я не предлагала тебе свою помощь с этим.
— Ты сейчас говорила так, будто хотела пойти.
— Я же специально в разговоре выделила «нет».
— Ну, ты все равно не можешь пойти со мной.
— Я знаю. Мы это уже решили.
Герти уставилась в свой стакан.
— Я думаю, бармен налил больше чем обычно ликера в мой коктейль.
— Очень может быть. И да, я все еще считаю, что ты не в своем уме, но также скажу, что ты хороший, заботливый человек. И ты храбрая.
— Ты что сейчас, клеишь меня?
— Нет. Только не неряшливых пьянчужек.
— Я выпившая, а не пьянчужка. И я еще ничего не пролила. Это ты неаккуратная, доктор Лазанья.
— Это было сделано от твоего имени.
Герти улыбнулась.
— Конечно, конечно.
— Ты сомневаешься в этом?
— Может быть, самую малость.
— Она заставила тебя плакать. Ты плакала в задней комнате из-за того, как клиентка обращалась с тобой. Это были искренние слезы.
— Ты видела, как она обращалась со мной?
— Нет. Святое дерьмо, ты что меня подставила?
— О, нет, нет, нет, нет. Она была ужасной со мной. Я просто говорю, что ты не видела ситуацию и не знала меня. Может быть, все, что она сделала, — это была немного резкой. Может быть, я просто плакса. Может быть, это был уже третий раз, когда я забыла принести ей масло, которое она просила, и женщина дошла до предела. Может быть, я плакала, потому что рассталась со своим парнем, и солгала тебе, ибо являюсь патологической лгуньей. Все, что я хочу сказать, — это то, что на каком-то уровне ты была рада иметь повод вываливать еду на клиента.
— Знаешь что, я полностью согласна с твоим психоанализом, — сказала Шарлин.
— Правда? Потому что, когда я это говорила, мне казалось, что это прозвучит неблагодарно.
— О, ты определенно казалась неблагодарной. Но я согласна с твоей оценкой. Я сумасшедшая сука, которая вывалила еду на человека, теоретически несправедливо обвиненного, а ты сумасшедшая сука, которая шастает по ночным улицам в поисках опасного психопата.
Герти подняла свой стакан с молочным коктейлем.
— За то, чтобы всегда оставаться двумя сумасшедшими сучками.
Они чокнулись бокалами.
— Ты можешь представить, какой у нас был бы секс? — спросила Шарлин.
Герти рассмеялась.
— Безумный сучий секс? Это вообще безопасно? Разве один из партнеров не должен быть вменяемым? Я чувствую, что тебе нужен голос разума, иначе ты закончишь тем, что, я не знаю, будешь использовать перец хабанеро в качестве секс-игрушки.
— Обычно я провожу линии свечным воском.
— Я провожу линию «ой».