— Ты хочешь сказать, что считаешь меня неряхой?
— Нет, просто мне кажется, что у тебя по всему дому разбросана грязная одежда.
— Я хочу, чтобы ты знала, что каждое утро скребу щели между плитками на полу в ванной зубной щеткой.
— Конечно-конечно.
— Хорошо, да, на полу у меня и правда валяется грязная одежда и повсюду бардак. Такой у тебя значит стереотип о лесбиянках?
— Я понятия не имею, какие стереотипы бывают в отношении лесбийского домашнего хозяйства.
— Не думаю, что они существует. Для геев они есть, а у нас — нет.
Герти открыла дверь, и они вошли в ее квартиру.
— Святое дерьмо, — сказала Шарлин. — Ты не шутила.
— Я предупреждала тебя.
— У тебя даже книги стоят по цветам.
— Да. И они расставлены в алфавитном порядке по авторам в соответствии с цветом корешков.
Шарлин подошла к книжному шкафу.
— У тебя здесь логово какого-то серийного убийцы. Где ты хранишь свои записные книжки, исписанные мелким почерком?
— Я на минутку, — сказала Герти, входя в свою спальню и закрывая за собой дверь.
Шарлин бродила по гостиной. Она подумала, заметит ли Герти, если она сдвинет подставку на кофейном столике на полдюйма вправо, и решила, что, вероятно, заметит. Шарлин не проверила эту теорию.
Коллекция Blu-Ray дисков Герти в основном состояла из арт-хаусных фильмов — они прошли проверку. Очевидно, вся ее музыка была цифровой, так что Шарлин подождет, прежде чем вынесет суждение о своей коллекции. Ее любознательность была очень сильной. Шарлин испытывала искушение заглянуть в холодильник или аптечку, но такое подглядывание было приемлемо только в том случае, если бы у нее был секс с этим человеком.
Герти вышла из своей спальни, одетая в джинсы, свитер и легкую куртку. Она также надела парик, с длинными каштановыми волосами. Они не подходили к структуре ее лица, так что было хорошо, что она пыталась заманить психопата вместо того, чтобы завести парня.
— Ты взяла пистолет? — спросила Шарлин.
— Да.
— Ой. Ладно, хорошо, оружие заставляет меня нервничать, так что, типа, не падай на него и не делай то, что обычно делают люди, когда ранят себя.
— Не упаду, можешь не сомневаться.
Герти полезла в карман куртки и достала электрошокер. Она нажала кнопку, и Шарлин увидела, как между двумя электродами начало потрескивать электричество.
— Я не знала, что можно увидеть ток в этой штуке, — сказала она. — Думала, что это просто спецэффекты в кино.
— Нет. И у меня есть еще один для тебя.
— Он мне не нужен. Я не собираюсь выходить из машины.
— Ты уверена?
— Да. Электрошокеры, пистолеты, гвоздизабиватели: все они выводят меня из себя. Но я рада, что у тебя есть оружие. Может быть, пойдем уже?
Они сели в машину Шарлин. Когда они отъехали, Шарлин поняла, что нервничает из-за оружия больше, чем думала. Просто зная, что у Герти где-то оно было спрятано, ей было трудно сосредоточиться на дороге. Однажды она занималась сексом с ножом с выкидным лезвием, но только один раз, так что у нее не было полной фобии к оружию, но, черт возьми, присутствие пистолета в машине ее явно заставляло нервничать.
— Смотри, я буду писать тебе каждые пять минут, — сказала Герти. — Просто коротенькое сообщение из одного слова. Люди все время сидят в своих телефонах, когда ходят, поэтому я не думаю, что это отпугнет его, если он увидит, как я это делаю, но также не хочу, чтобы этот тип думал, что я нахожусь в середине разговора, из-за чего мой собеседник сразу заметит, если я перестану отвечать.
— Хорошо. Если в течении пяти минут я не получу от тебя сообщения, то дам тебе еще полминуты. Если я не получу ответа к тому времени, как они истекут, я позвоню в службу спасения.
— Эй, дай мне хотя бы дополнительную минуту.
— Почему минуту?
— Потому что тридцать секунд это слишком мало.
— Почему?
— Если я замечу, что кто-то наблюдает за мной, то не должна спугнуть его, внезапно достав свой телефон. Может возникнуть ситуация, когда мне придется вести себя спокойно, и тридцатисекундный лимит может все испортить.
— Если он будет следить за тобой, разве ты не захочешь, чтобы полиция выехала как можно скорее?
— А если это будет не он?
— Тогда тебе, наверное, лучше не стрелять в него.
— Я не хочу, чтобы ты поднимала ложную тревогу. Дайте мне еще пять минут, если я не отвечу.
— Нет. Через пять минут ты можешь оказаться в подворотне с перерезанным горлом.
— Две минуты.