– И ты меня раздел?
– Это было необходимо, хотя и очень трудно.
– Разумеется, никого более подходящего для этой процедуры не нашлось во всем Лос-Анджелесе, – сухо заметила Карли.
– Хотелось бы думать именно так. – Он ущипнул ее за голую попу.
– Рассказывай дальше, – распорядилась Карли, шлепнув хулигана по руке.
Ухмыльнувшись, Эван продолжил:
– Ну вот, а потом упаковал тебя как можно уютнее и уложил в постель.
– Очень мило с твоей стороны.
– Правда? Да, так о чем же я? А, вспомнил! Ты открыла глаза и пробормотала: «О Боже, Эван, прекрати кружиться, а то меня сейчас стошнит». – Он произнес эти слова высоким, писклявым голосом, как будто подражая ее манере речи.
– Эй! – резко оборвала Карли. – Говорить на разные голоса – это мое дело!
– Просто стараюсь придать своему повествованию немного реализма, – оправдался Эван, снова положив руку на аппетитную попку. – Ну вот, как бы там ни было, ты начала издавать разные похожие на стоны звуки, примерно такие же, как сейчас, и упорно просила тебя убить.
Это уж было слишком. Карли уткнулась лицом в подушку. Эван крепко обнял ее и принялся тихонько, нежно растирать спину.
– Я, конечно, отказался. Потом ты заявила, что я поистине отвратителен. Это было постыдно, поскольку на самом деле ты считала меня очень красивым.
– Не-е-ет, – жалобно пропищала девушка где-то под мышкой у любимого.
– Причем порочно красивым, – жизнерадостно прошептал он ей в самое ухо.
– О-ой!
– Потом ты заявила, что раз у меня не хватает благородства тебя убить, то самое меньшее, что я могу сделать, – это доставить тебя домой. Поэтому я взвалил тебя на плечо и отнес домой. Это казалось лучшим выходом.
– Всему виной твоя низость, – с несчастным видом пробормотала Карли.
– Ну да, конечно. – Эван легко положил ее на себя и обольстительно поцеловал. – Интересно, а ты и сейчас считаешь меня порочно-красивым?
– Да, – ответила она, избегая смотреть ему в глаза и разговаривая с подбородком.
Эван положил ее руки к себе на грудь.
– Докажи, – попросил он.
Чуть позже пришла очередь Карли приклеить к своему лицу выражение, которое можно перевести как: «Поблагодаришь потом, когда снова сможешь соображать».
Итак, туфли наконец-то вернулись к хозяйке. Пришло время пить шампанское, хлопать кого следует по спине и торжествующе восклицать.
– В гостях хорошо, а дома лучше; в гостях хорошо, а дома лучше, – серьезно твердила Карли, не спуская глаз с познавших истинное счастье ног. Потом для верности трижды стукнула каблуком о каблук.
Один внимательно наблюдал за хозяйкой, примостившись на спинке дивана. Свесившийся набок хвост то сворачивался в колечко, то снова распрямлялся, а глаза неизменно следовали за каждым движением Карли. Сейчас зверь выглядел воплощением кошачьей мудрости.
– Не могу понять, – пожаловалась Карли, останавливаясь перед ним. – Что-то не так. Чего-то явно не хватает.
Раздался звонок. Может быть, пришел Эван? Неужели она ждет его? Этого еще не хватало!
– Гряду с дарами, – провозгласила Дана. В руках ее пестрела коробка с пиццей.
– А ты разве не на работе? – поинтересовалась Карли, направляясь вслед за подругой в кухню.
– Ленч с клиентом, – объявила Дана и торжественно водрузила коробку на стол.
Карли уже доставала тарелки и салфетки.
– Я вовсе не клиент. А у Одина денег еще меньше, чем у меня, хотя он и не так тщательно выбирает, на чьих коленях сидеть.
– Нет, в данном случае клиент – это я. – Дана положила на свою тарелку большой кусок пиццы и начала наматывать на пальцы сырную полоску. Потом растопырила ладонь, с интересом глядя, как растягивается, а затем рвется мягкая масса. – У меня есть для тебя настоящее дело. В конце этого сезона начнется широкая продажа нашего сериала телеканалам. И я хочу, чтобы ты озвучила весь рекламный материал. В общей сложности сто телевизионных роликов и сто радиороликов.
Карли как раз отправляла в рот кусок пиццы, когда смысл слов подруги дошел до нее в полной мере. От изумления она едва не подавилась.
– Издеваешься?
– Разве я когда-нибудь обманывала тебя? – поинтересовалась Дана и рассмеялась: – Ну, впрочем, бывало, конечно, и, наверное, случится еще. Но сейчас все всерьез и без всяких шуток.
– Боже, это же невероятно! – Работа с лихвой восполняла потерю и «Мистера Берта», и «Компостной кучи». – Твоя идея?
– Трудно сказать, – неопределенно ответила подруга. – Права голоса я не имею, но зато имею возможность решать такие вопросы, которые очень важны для тех, кто голосует.
– Надеюсь, Дана, твоими поступками руководят не одни лишь дружеские чувства. Ты вовсе не должна обо мне заботиться, и мне не хочется, чтобы ради меня ты испортила хорошую работу.
Легким движением руки Дана отмела все сомнения и тревоги.
– И да и нет. Сегодня утром они дали мне послушать запись той актрисы, которую собирались пригласить, – мне совершенно не понравилось. Она просто ужасна – скучная, претенциозная и неестественная. Мне хочется услышать кого-нибудь по-настоящему толкового и занимательного. То есть тебя. В конце концов, ведь ты и есть Чарли.
– Никогда не думала, что буду счастлива это услышать, – рассмеялась Карли. Ее вера в чудесную силу туфель начинала восстанавливаться. —Ты настоящая подруга. Не знаю, как смогу отблагодарить и смогу ли вообще.
– Разумеется, сможешь, – уверенно заявила Дана, изучая содержимое холодильника в поисках подходящего напитка. – Просто расскажи мне все без утайки о Мексике. Смотри-ка, туфли уже у тебя на ногах, а еще даже не пятница. Детали, крошка. Мне нужны подробности, самые мелкие, пусть даже неприглядные.
– Ты заламываешь серьезную цену. – Карли вздохнула, признавая полное поражение. Потом подняла руку ко лбу и указательным пальцем изобразила букву «Л»: – Думаю, это просто любовь.
Глаза Даны озорно блеснули.
– И сколько же кондомов осталось в пакетике? Карли пожала плечами:
– Пять, а может быть, и того меньше.
Дана низко, протяжно свистнула, а Карли внезапно густо покраснела.
– Дело здесь не только в сексе.
Дана взглянула с нескрываемым интересом.
– Ну хорошо, – сдалась Карли. – Секс, конечно, играет не последнюю роль – вернее, играл на первых порах. А сейчас уже стали важны и многие другие вещи.
– Например?
– Ну, например, то, что он всегда делает именно то, что говорит. У Эвана слово с делом не расходится. Ни фальшивых обещаний, ни наполнителей, ни добавок. Все в чистом виде. В его понятия об отношениях пустые разговоры не входят.
– Да уж, похоже на хороший шоколад, – одобрительно заметила Дана.
– Поступает он всегда так, словно ему на все наплевать, – продолжала Карли, увлекаясь и не обращая внимания на странную аналогию Даны. – Но как только мы с Одином попали в беду и потребовалась срочная помощь, он не сказал ни слова, ни разу не поддразнил и не обвинил меня в женской глупости, просто сделал все, что смог. Получается, что внешнее впечатление и внутренняя сущность совсем не совпадают: на поверку этот человек оказывается куда лучше, чем кажется сначала. Понимаешь, о чем я?
– Понимаю. В серединке крем, – ответила Дана, причмокивая.
– Ну да, можно сказать и так. Как бы там ни было, он умен, честен, уверен в себе и никогда, никогда не сдается. А целуется так сладко, что приходится обнимать его как можно крепче, чтобы не улететь.
– Мм, трюфель, – протянула Дана, имитируя Гомера Симпсона.
– Ну примерно. – Карли вовсе не настолько любила шоколад, но она была рада, что Дана понимает, о чем идет речь. – Кроме того, он считает меня талантливой, говорит, что я вовсе не неудачница, и смеется моим шуткам.
– Истинная драгоценность! – заключила Дана. – Слушай, Карли, держись за этого парня покрепче, что бы ни случилось. И не задумываясь стреляй в каждого, кто оказывается на пути.
– Бесполезно. – Карли печально покачала головой. – Как можно крепко держаться за то, чего не имеешь?