Маргус подвинул к себе стул, сел, и все равно умудрился смотреть на меня сверху вниз, хотя теперь я возвышалась над ним.
– Предложи хотя бы чая, – он устало потер лоб.
– Что со Стэнли?
– Я передал ему, что ты просила. Сказал, что ты его любишь.
– Спасибо.
Маргус молчал, он не собирался никуда уходить, и я поторопила его:
– Ты пришел только для этого?
– Нет, еще принес тебе платье, которое ты даже не хочешь примерить. Я понимаю, что ты волнуешься, но разве то, что я сказал тебе – ерунда? Когда ты просила меня передать слова любви твоему сыну, мне показалось, что это важно. Илия, слова любви – это ведь важно? Я их от тебя не дождался, так хотя бы твой сын… Но когда я пришел, чтобы сказать, что выполнил твою просьбу, оказывается, это был всего лишь пустяк?
Он пытался вызвать во мне чувство благодарности, пытался воззвать к моей совести, но мне было все равно, что он устал. Да, я видела, что устал, от него буквально веяло утомленностью пылью, потом и чьим-то страхом. Но он не выполнил моей главной просьбы – не помог Стэнли, а сейчас просто меня задерживал.
– Не пустяк, – возразила я, но посмотрела на дверь.
– Спешишь?
– Нет, – солгала. – Но, думаю, что тебе пора.
– Куда? – Он, усмехнувшись, откинулся на спинку стула, тот подозрительно скрипнул, но выдержал его вес. – Мои у родственников, я тебе говорил. Еще день я совершенно свободен.
– А как же твоя работа?
– Завтра у меня выходной.
– С чего бы?
– Я все сделал сегодня.
В словах Маргуса мне послышалось имя сына, хотя оно и не прозвучало. Мое сердце на минуту замерло и снова забилось.
– А Стэнли?
– Илия, я же сказал, что передал ему твои слова!
– Не то. Что с ним? Ты сказал, что все сделал сегодня. Что ты сделал с моим сыном?
Пристальный взгляд Маргуса ощущался лаской. Чужой, ненужной, но лаской. И совсем не вязался с жестоким вопросом, который он задал мне:
– Илия, чей он сын?
– Что? – хрип, уже не отца, а мой.
Я схватилась за шею, словно цепочка и кулон душили меня, но вспомнила, что их больше нет, и опустила руку.
– Я никогда не спрашивал тебя, чей Стэнли сын.
– Мой.
– Твой и?…
– Он – мой.
– И демона?
Несуществующая цепочка на шее перекрыла мое дыхание, хрип вырвался и повис напряжением в комнате.
– Стэнли. Мой. Сын, – отчеканила я.
Но Маргус знал правду – так говорили его глаза, все еще ласковые глаза, несмотря на жестокость вопросов.
– Как ты узнал? – выдавила я, ухватив судорожный вдох.
Мой мальчик не был похож на демона, и я так радовалась, что ему ничего не передалось от отца. Он был похож на меня. И на упрямого поборника репутации и морали – Илланиара альх анкер Свалье, своего деда.
– Хотел бы я этого не знать, – с грустной улыбкой ответил Маргус.
Он обвел взглядом прихожую, но у меня возникло ощущение, что он успел рассмотреть каждую деталь во всем доме. Крошечном доме – по сравнению с замком моего отца. И даже по сравнению с домом Маргуса.
– Илия, ты понимаешь, что тебя тоже могут кинуть в темницу?
– За что? В империи много демонов!
– В империи, – согласился он. – Не в Анидат.
Да, я была в курсе о нелюбви герцогини и короля к демонам. Более того, их нелюбовь перешла в какую-то болезненную ненависть, словно они опасались чего-то. Говорят, раньше в Анидат были демоны, и вполне себе жили наряду с другими расами, но потом от них постарались избавиться. Некоторые сами ушли в более темные и гостеприимные города, некоторые хотя и переместились, иногда все еще мстили за изгнание, а с некоторыми пришлось договариваться о ненападении.
Но, так или иначе, Анидат избавился от всех демонов, которые здесь жили ранее. И немедленно, и жестоко избавлялся от новых, если они пытались проникнуть сюда. С трудом, но был заключен договор с Ризгором – хозяином города Наб, который из-за преобладающего засилья демонами и близости к нашим зеленым границам, представлял непосредственную угрозу. Некоторые легал погибли, некоторые бесследно исчезли, но город о них не жалел. У Анидат был договор с Наб, а это главное, хотя вся вина, по слухам, лежала на темных. Да, демонов здесь не любили.
– Но я ведь не демон!
– Не демон, – согласился Маргус. – Но по закону военного времени… сама понимаешь, ты можешь попасть под раздачу. Илия, какой ты расы? Ты ведь не корри.
– Какая разница?
Мне казалось, мы тратим время, говоря о таких пустяках.
– И все-таки? Я помог тебе, передал твои слова сыну – неужели я не достоин хотя бы маленького кусочка правды?
В эту минуту Маргус мне сильно напомнил отца – он так же иногда пытался воззвать к моей совести. Может, он и раньше подсознательно напоминал мне его? Может, потому между нами ничего не было? А вовсе не из-за отсутствия притяжения или страха близости.