— А я-то думаю, где это вы застряли? — не обращая внимания на кота, продолжала Ядвига Ивановна. — Заходите.
— Пошли, — я взял жену за руку.
— Подожди, — прошептала она. — Кот сказал, что там баба Яга.
Несмотря на шёпот, Ядвига Ивановна обернулось. Мы с ней хитро переглянулись и не смогли удержать смех.
— Позволь тебе представить нашу хозяйку, — сквозь смех едва смог проговорить, — Ядвига Ивановна, в просторечии баба Яга.
Жена словно ёжика проглотила. Ей было неловко перед нашей хозяйкой и, к тому же она злилась на меня за то, что заранее не предупредил. Она покраснела.
Неловкую ситуацию сгладила Ядвига Ивановна.
— Не переживайте, всё в порядке. Это детишки меня так обозвали. Как в школе дают прозвища своим учителям, вот так и мне. Проходите.
Только мы направились к крыльцу, как откуда-то сверху послышалось хлопанье крыльев. Вокруг нас закружили, громко хлопая и шумя, как нам показалось, огромные бабочки. Они кружили вокруг, липли к лицам, залепляя глаза, нос, рот. Жена завизжала от испуга и, отбиваясь руками, пару раз попала по мне. Я тоже не был в восторге от такого «приветствия».
— Кыш отсюдова! — закричала Ядвига Ивановна. — Вот прицепились.
Она проворно схватила стоявшую неподалёку метлу, и стала разгонять непрошенную стаю. Нападавшие разлетелись. Только один прилип к моему лицу. Я быстрее оторвал его и бросил на землю.
— Что это? — удивлённо спросила жена.
На земле корячилась, пытаясь распрямиться и взлететь, помятая антибактериальная маска.
— Вот видите. Как только объявили карантин, так, откуда не возьмись, появились вот эти поборники изоляции. Жизни не дают. Зазеваешься, та они нападают и сразу на лицо. Сколько из-за них сметаны пролила. Коту выносишь, а они тут как тут. И от досады махнула рукой, — Ладно, пошли в дом.
Горница была также светла и чиста, как в моей памяти. От печи веяло теплом и свежей выпечкой.
— Присаживайтесь за стол, — пригласила Ядвига Ивановна.
— Спасибо. А где Емеля?
— Ох уж этот Емеля. Говорила ему, нечего болтаться по заграницам. А он: «хочу к Хоттабычу…»
— К Хоттабычу?
— Да, дальний родственник где-то на Шри. Вот там теперь и застрял из-за пандемии.
— Так разве он не может сюда прилететь?
— Увы, по всему миру карантин и Емеля не исключение.
— Ну, ничего. Отдохнёт там со своим родственником.
— Отдохнёт-то отдохнёт, да он сына с собой прихватил. Да и родственнику далеко за шестьдесят пять.
На столе, прикрытая полотенцем, лежала свежая выпечка. Думая, что для жены хватит на сегодня сюрпризов, я хотел предупредить её. Но она, пока мы болтали с Ядвигой Ивановной, почувствовав домашнее тепло и уют, взялась резко помогать нашей хозяйке собирать на стол. Расставив чашки, положив рядом аккуратно ложки и расставив вазочки с вареньем она, наконец, сняла полотенце с выпечки.
— Здравствуйте, — раздался нежный голос.
— Здравствуйте, — на автомате ответила жена и недоумённо огляделась вокруг.
— Извините, вы не могли бы вернуть полотенце? Понимаете, прохладно, а я недавно из печи, могу простыть, — озабоченный Колобок, деловито моргая, обращался к жене.
Побледневшая, та медленно опустилась на стул, который на её счастье, оказался рядом. Или это Ядвига Ивановна успела придвинуть.
— Извините, но Ваше удивление длится так долго, что я действительно могу простыть, — возмутился Колобок.
Жена громко сглотнула слюну, продолжая таращиться на недовольную выпечку.
— Что значит: простыть, — вмешалась в Ядвига Ивановна. — Тебе уже давно пора остыть. Ишь, разговорился!
Я вспомнил, когда первый раз увидел болтающего Колобка. Как давно это было. Интересно, все они такие разговорчивые?
— Что значит: остынь? Почему нельзя побеспокоиться о маленьком беззащитном…
— Добавь ещё и не в меру болтливом, — подсказала Ядвига Ивановна и подула на него.
— Как это болтливом, — медленно возразил Колобок, после чего пару раз вздохнул и как-то быстро потерял интерес к разговору. — Да ну вас. Скучно тут с вами.
С этими словами он закрыл глаза и превратился в обычный колобок. Всё это время жена, с широко распахнутыми глазами, следила за беседой.
— Ой, что это мы всё разговоры да разговоры, прошу к столу, — захлопотала Ядвига Ивановна.
— Мы… Я… Как-то… — не могла прийти в себя жена.
— Сядь за стол. Неудобно перед хозяйкой, — шепнул я на ухо жене, а затем, ухмыляясь, добавил. — Колобка можешь не есть.
Мы долго сидели за столом бабы Яги за чашкой прекрасного чая с вареньем из калины и морошки. Всё было очень здорово, только жена периодически недоверчиво косилась на тарелку с колобками, ожидая от них очередного подвоха.