Гарри удивленно посмотрел на него.
— Я никогда не думал об этом.
— Понимаю, это слишком сложные темы для обсуждения, не так ли? — усмехнулся Каркаров. — Поверь мне, количество людей, которые последуют за тобой добровольно, а не в силу каких–либо обстоятельств, только станет больше.
В палату широким шагом вошла госпожа Мягкова, держа в руках большой поднос со множеством пузыречков на нем.
— Поттер, немедленно в постель! — возмущенно воскликнула она. — У тебя сотрясение мозга и до полного восстановления еще далеко!
Младшая целительница бросила на Каркарова уничижительный взгляд.
— Я больше не пропущу вас сюда, если продолжите тревожить моих пациентов!
Директор смущенно кашлянул.
— Обещаю, что впредь буду вести себя хорошо!
— Теперь вам будет лучше уйти. Мне нужно провести полное обследование, поменять повязки и напоить его зельями, — отозвалась младшая целительница.
Каркаров развел руками, показывая, что ему ничего не остается, кроме того, как подчиниться. Гарри, глядя на это, только рассмеялся.
Госпожа Мягкова осторожно размотала бинты и тихо цокнула языком.
— Гораздо лучше, чем я предполагала, но все равно еще не хорошо.
Женщина налила из одного флакона обеззараживающее зелье в небольшую мисочку, промокнула в жидкости небольшой кусочек бинта и осторожными движениями начала протирать края раны.
Гарри зашипел сквозь стиснутые зубы, затылок обожгло горячей волной боли. Он совершенно отвык от подобных неприятных ощущений.
— До вечера тебе придется полежать. Ране нужно затянуться до конца, да еще и не все последствия сотрясения излечены.
— Можно я хотя бы в своей комнате побуду? Подготовлюсь к завтрашним урокам?
— Нет, конечно же! — воскликнула целительница, будто бы услышала что–то совершенно безумное. — Никакого чтения! Только покой и ничего больше. А в комнату ты уже вчера сходил. Хорошо, что Виктор тебя быстро принес сюда. Напугал же ты парнишку. Он, видимо, посчитал, что дело совсем плохо. Частый ты гость у нас, — она с горестным вздохом покачала головой. — Уж лучше бы у тебя все было, как у всех мальчишек — травмы только от квиддича.
Целительница осторожно начала накладывать новую повязку, стараясь не причинить своему пациенту лишней боли.
— Я бы сам этого хотел, — тихо произнес Гарри.
Как только госпожа Мягкова оставила его одного, мальчик осторожно улегся в постель, прикрыл глаза и попытался вспомнить, как именно он чувствовал себя, когда попал в замок в первый раз.
Тогда он ненавидел свой тяжелый сундук и кошмарный длинный посох, который цеплялся за все неровности дороги и мешал подниматься вверх. А вот сама громада Дурмстранга впечатлила его. Высеченный внутри скалы замок не мог не завораживать. Сердце тогда ухало в груди, столько всего нового было вокруг. Пугало тогда только то, что он впервые услышал столько иностранных языков за один раз.
Где же было его собственное начало?? Гарри пронзила внезапная догадка: что, если это комната распределения? Именно она стала точкой отсчета его школьной жизни. Снейп проходил и через ворота, и через главные двери, а он выпускник Хогвартса. Нужно было место, в которое мог попасть только студент Дурмстранга.
Насколько мальчику было известно, дверь в комнату распределения открывалась только раз в году. Возможно, ему придется ждать начала следующего года, но он в любом случае собирался осмотреть ее вечером, а позже поговорить с призраками.
Гарри пытался какое–то время уснуть, но, как назло, это ему не удавалось. В голову лезли разные мысли, они сталкивались друг с другом, путали и разжигали нетерпение мальчика как можно скорее выйти отсюда.
Поттеру было интересно, волновался ли за него Дориан. Их ссора за остальными событиями забылась, а эмоции, связанные с ней, улеглись. Сейчас, после нескольких часов вынужденного безделья, Гарри вернулся к размышлениям об их дружбе.
Дориан всегда был собственником. Он хотел быть для Поттера единственным лучшим другом. Когда Стан заметил, что Гарри несколько сблизился с Эрстедом в прошлом году после зимних каникул, тут же устроил самую настоящую сцену ревности. Мальчику иногда казалось, что полувампир был бы совсем не прочь сократить количество времени, которое Поттер проводил с остальными членами отряда.
Конечно же, Стан не очень–то любил своего брата, но, скорее всего, ему не хотелось делить и его ни с кем. В некотором роде, он к тому же был не очень–то уверен в себе. Дориан почему–то искренне верил в то, что Гарри способен сблизиться с Касианом настолько, что он сам станет ему совсем не интересен.