Виктора он застал читающим какой–то толстый фолиант. Гарри заглянул Краму через плечо: это была одна из списка книг рекомендованной литературы для изучения Древних рун. Этот предмет выбирали гораздо реже нумерологии. Руны требовались для предсказаний и создания артефактов, реже для некоторых защитных чар. Эти области магического искусства были не слишком популярны и востребованы.
— Привет, — произнес Поттер, устраиваясь рядом с ним на диванчике. — Я хотел тебя поблагодарить за то, что отнес меня в Лечебное крыло. Мое самочувствие гораздо улучшилось, однако все еще приходится пить Восстанавливающее зелье.
— Привет, Демон Дурмстранга, — Виктор широко улыбнулся. — Наделал же ты шума. А за помощь благодарить не стоит, я думаю, ты сделал бы подобное ради любого студента. Тем более твоим лечением занималась госпожа Мягкова.
— Я собираюсь купить ей большую коробку конфет на выходных, когда прибудут торговые корабли.
— Она больше любит белый шоколад и арахис в карамели, — посоветовал Крам.
— Спасибо, — кивнул Поттер. — Мы можем поговорить кое о чем наедине?
Виктор захлопнул книгу и отложил ее на столик.
— Конечно. Обсудим это в твоей спальне или в каком–нибудь кабинете?
— Лучше всего в лаборатории, туда вряд ли кто–то сунется, но сначала нам нужно будет найти Альберта и Эдвина. Это касается и их.
— Хорошо, — согласился несколько удивленный Крам.
Ребята обнаружились в библиотеке. Грегорович пытался объяснить Эрстеду основные приемы убеждения.
— Почему нельзя просто запугивать?
— Потому, что это как минимум глупо. Ничто не заставит человека работать продуктивно и качественно, кроме собственного желания и правильной мотивации! Сила — это явление временное. Завтра кто–то всегда может оказаться могущественнее тебя. Что тогда ты станешь делать? — вкрадчиво поинтересовался Альберт. — Сегодня ловушку ставишь ты, а завтра на тебя.
Эдвин тряхнул головой.
— Страх эффективней, — безапелляционно заявил он.
— Его нельзя использовать вечно, наступит такой момент, когда тебе станет просто безразлично, что будет. Ты просто устанешь и сорвешься. Страх нужно выдавать тоже строго отмеренными порциями, чтобы не переборщить.
— Волдеморт и Гриндевальд никогда не задумывались о дозировках! — воскликнул Эрстед и ударил ладонью по столу.
Альберт нахмурился.
— Конечно, и это было их самой большой ошибкой. В итоге они проиграли. Страх всегда настраивает против себя. Сколько людей предавали их? Сколько сразу же после их смерти тут же отреклись от их взглядов? Они не оставили после себя ничего, кроме кровавого следа в истории. Страх был тем фактором, который держал его последователей рядом с ним. Скажи, хоть один человек пытался освободить из Нурменгарда Гриндевальда?! Нет. Все потому, что его идеи оказались нежизнеспособными, и последователей с ними связывал лишь этот пресловутый страх…
— А боязнь потерять близких людей разве не самый сильный стимулятор? — спросил Эдвин.
— Да, это лучший инструмент для манипулирования. Здесь еще примешивается игра на чувствах. Подобное удержит человека под давлением гораздо дольше, но если он бросит своих близких? Решит, что каждый должен выживать самостоятельно? Это не может длиться вечно. Однажды наступит пик. Вероятно, мнимая покорность может продолжаться не один десяток лет, пока не произойдет взрыв. Человек не машина. У всего есть свой предел, и у терпения в том числе
— Кхм… — кашлянул Поттер, покосившись на ошарашенного Виктора, который, скорее всего, привык к тому, что его друзья обычно обсуждают квиддич, девушек и последние новости из дома.
— О, Гарри, — отозвался Альберт. — Прости, мы увлеклись… Ты ведь что–то хотел?
— Эээ… да. Мы не могли бы приватно поговорить?
Эдвин кивнул и тут же подскочил со своего места, намереваясь немедленно покинуть библиотеку, но был пойман Грегоровичем за локоть.
— Сначала расставь книги по местам.
— Почему я?
Альберт пододвинул к нему стопку фолиантов.
— Потому, что их приносил и подбирал именно я. Разве это не будет честно?
Эрстед зло сверкнул глазами, но отправился выполнять поручения.
— Ты великий манипулятор, — усмехнулся Крам. — Я прямо–таки даже боюсь иметь с тобой дело.
Грегорович поднял на него чуть замутненный взгляд и совершенно серьезно произнес:
— Правильно делаешь.
Брови Виктора поползли вверх.
— Он дружит с человеком, проходящим сквозь стены, находит стряпню Офелии вполне съедобной и является единственным, кто может заставить Эдвина выполнять указания без лишних вопросов, — Гарри попытался перевести все в шутку. — Он действительно страшный человек.