— Теперь подумаем насчет другого. Чтобы оставить карты, нужно попасть в спальню. Это сделать не так просто, необходимо приглашение.
В комнате вновь повисла тишина. Эдвин достал из сумки перьевую ручку и лист пергамента.
— Давайте составим примерный список тех, кто мог сделать это.
— Для начала это все старосты, — произнес Гарри.
— И все учителя, — добавил Альберт.
— Теперь допросим всех с помощью Сыворотки правды? — усмехнулась Мирослава.
— Нет, это сумасшествие! — воскликнул Гарри. — Я даже не могу представить себе подобное, но если бы нам удалось вычислить наиболее вероятного кандидата, то вполне можно было бы провести допрос.
Судя по хищной улыбке на лице Эдвина, не было сомнений в том, кто будет уговаривать жертву пойти на контакт.
Гарри внезапно вспомнил о том, что Сириус совершенно беспрепятственно проходит в его спальню безо всяких приглашений.
— В комнаты так же свободно могут попадать животные, Возможно, что и на анимагов это тоже распространяется. Да и в наших комнатах убираются домовые. Их ведь можно попросить подложить карточку.
— Но их перемещения должны были бы как–то отслеживаться! — запальчиво воскликнула Офелия.
— Маловероятно. Они постоянно что–то делают и куда–то движутся. Домовых слишком много для того, чтобы фиксировать каждый их шаг на бумажке.
Гарри откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза.
— Я думаю, что меня не пытались отравить всерьез. Если бы они действительно хотели избавиться от меня, то выбрали бы яд, который определить куда тяжелее. Возможно даже, какой–нибудь медленного действия. А мне подлили «Цветочную смерть», по которой я готовил доклад в прошлом году. Да и запах у него очень сильный. Вряд ли это простое совпадение.
Эрстед кивнул с серьезным видом.
— Думаю, это так. Мы будем ходить с тобой везде и первыми пробовать твою еду.
Поттер вздрогнул, услышав такое предложение.
— Просто гениальная идея, — с плохо скрываемым раздражением в голосе произнес Гарри. — Конечно же, мне будет куда приятней, если что–то случится с вами, а не со мной!
Эдвин демонстративно отвернулся.
— В таком случае, я не знаю, что еще можно предложить.
— Просто внимательно смотреть по сторонам, — ответил Гарри. — Особенно мне.
Мирослава, задумчиво заплетавшая косичку Эдвину, внезапно хлопнула в ладоши прямо возле его уха, заставляя Эрстеда подпрыгнуть на месте.
— Что, если сделать какую–нибудь штуку, чтобы можно было предупредить друг друга о том, что он находится в опасности?
— Действительно стоящее предложение. Осталось придумать, что это конкретно будет и как это реализовать, — радостно воскликнул Гарри. — Тогда решим это на следующей встрече. А пока у нас есть время подумать над этим.
Дориан за вечер не проронил ни слова.
* * *
Поттер не мог однозначно утверждать, что последние события серьезно напугали его. Раньше в школе он часто получал небрежно написанные записки от своего кузена о том, что будет ждать его после школы. Дадли казалось это забавным. Он считал, что Гарри обязательно будет бояться и нервно вздрагивать от каждого звука, ожидая неминуемой расправы. Сначала так и было, но потом подобное потеряло всякую силу воздействия. Чему быть, того не миновать. Например, все люди боятся операций, особенно если идут на них в первый раз, но когда отправляются на семнадцатую по счету, то уже не чувствуют напряжения и сильного страха. Возможно, просто привыкают.
Теперь же появился некто, желающий причинить Гарри вред. Он хочет выжить его отсюда, из места, заменившего ему дом. Поттер не собирался сдаваться на радость этим неизвестным. Это было бы проявлением слабости и крайней глупости. Куда он тогда пойдет? В Хогвартс? Нет, туда ему не хотелось. После дисциплины в Дурмстранге жизнь в Хогвартсе будет казаться в высшей мере хаотичной. А послушав Рона и Гермиону, Гарри убедился в том, что не все предметы преподаются там на должном уровне, а часть из них вообще отсутствует.
Возвращаться в поместье Снейпа и заниматься самообразованием, рассчитывая на то, что в итоге просто сдаст экзамены, тоже не хотелось. Он задохнулся бы в этом изолированном от людей доме, а единственными, с кем можно поговорить, будут желчный зельевар и восторженный домовой эльф с постоянными припадками эйфории по поводу любого внимания к нему. Слушать унизительные речи от опекуна и восхваляющие от домовика не хотелось. Вряд ли они могли стать частью нормального диалога, который просто бы приносил радость общения.
Возможно, его порой навещал бы Дамблдор, но Гарри ему не доверял, хотя никогда не спорил с тем, что этот человек мог располагать к себе и очень четко чувствовал своих собеседников. Директор Хогвартса был очень мудрым человеком, возможно, именно поэтому мальчик не мог до конца понять его. В нем еще жила обида из–за распоряжений его жизнью. Но Гарри никогда не знал, что он сам делал бы, если бы оказался на месте Дамблдора. Смог бы он сам хладнокровно готовить почву для будущего неминуемого противостояния или стремился бы за тот короткий период времени, что был у него, дать всем максимально возможные крупицы счастья? Решился бы на создание своего короткого Золотого века? Гарри не знал этого.
Сириус был очень взволнован последними событиями и теперь, как и в прошлом году, ходил за мальчиком как приклеенный. С уроков он ждал его, дремля около дверей кабинетов, а на Собрания глав он по–деловому заваливался в ноги мальчика, высовывал язык, периодически пуская слюни на сапоги крестника и строил глазки Каролине, которая всегда носила с собой что–нибудь сладенькое и обязательно делилась этим с ним.
Люпин же не спускал с него глаз во время всех трапез и старался оказаться поблизости, когда мальчику приходилось засиживаться в библиотеке. Гарри была приятна такая забота с их стороны. Дориан все так же продолжал держать нейтралитет и теперь на уроках сидел вместе с Мирославой. Поттеру же приходилось довольствоваться компанией Офелии, которая продолжала настойчиво уничтожать его запасы писчих принадлежностей.
Так же у нее была вредная привычка тихо напевать себе что–то под нос во время выполнения письменных заданий. Цыганка даже не замечала этого и понимала, что что–то не так, только когда Гарри, отчаявшийся в тщетных попытках сосредоточиться, просил ее замолчать. Еще Офелия была очень грациозна и ловка. Она с легкостью могла поймать любой предмет, но квиддич ее совершенно не интересовал, как и полеты на метле. Она предпочитала пегасов, а в крайних случаях ступы. Цыганке были не чужды такие качества как наглость и непосредственность. Девочка совершенно спокойно и без разрешения могла взять любую чужую вещь. Гарри какое–то время было неудобно делать ей замечания, но потом он не выдержал и высказал ей все поэтому поводу, а после очень испугался своего срыва, но Чермак лишь безразлично пожала плечиками, пообещав, что в следующий раз точно предупредит, если ей что–то потребуется.
В основном расписании практически не было новых предметов. Только Основы врачевания изменились на знахарство. А вот в дополнительном Политические знания и ораторское искусство заменила Риторика и софистика, но они читались господином Брэггом в рамках одной и той же дисциплины. Фехтование сменилось основами владения холодным оружием, Ядология — Лечебным зельеварением, Основы рунологии вовсе исчезли из расписания и теперь на их месте стояли Основы сельскохозяйственной магии, которые вели сразу два преподавателя: господин Ржецкий и госпожа Янку. Одна Бытовая магия осталось неизменной.
Гарри выбрал почти все дополнительные предметы, обойдя своим вниманием только Основы сельскохозяйственной магии, которой очень обрадовалась Мирослава. Ее поддержала Офелия и записалась туда за компанию.
Виктор каждый день проклинал свои погоны. Обязанности главы школы отнимали львиную долю свободного времени. Крам составлял специальные карточки на первокурсников, в которые позже будет вноситься такая информация, как успеваемость, рейтинговые места, наказания за серьезные провинности и номера комнат, в которых они жили.