Регулярно проходившие концерты и выступления в Доме Союзов в дотелевизионное время миллионы россиян слушали по радио: по решению новых властей наиболее интересные из них, как правило, передавались по сети Всесоюзного радио. Слушали россияне и радиотрансляцию судебных процессов над «врагами народа», которые проходили в Колонном зале в 1936–1937 годы. Приходили суда москвичи и гости столицы – отдать свой последний долг партийным и государственным деятелям страны, её военачальникам, деятелям науки и культуры. Колонный зал дома Союзов служил местом такого прощания с ушедшими из жизни выдающимися представителями советской партийной и государственной элиты. Интересно, что начало этой традиции, закончившейся похоронами генерального секретаря ЦК КПСС Ю. Андропова, было положено гражданской панихидой по русскому революционеру, теоретику анархизма Петру Алексеевичу Кропоткину, гроб с телом которого, до захоронения на Новодевичьем кладбище, был выставлен в Колонном зале для прощания 11–12 февраля 1921 года.
У меня, наверное, как и у сотен, если не тысяч москвичей, существуют свое сугубо личное отношение к Дому Союзов. Ведь я жил на Пушкинской улице (Б. Дмитровке), много раз бывал в этом доме по самым различным поводам. Начались мои отношения с Домом Союзов с самовольного путешествия туда, за что, как уже сообщалось, я понес суровое наказание. Естественно, за несанкционированный поход вдоль всей Пушкинской вплоть до Дома Союзов человека, которому еще не исполнилось и четырех лет, стоило наказать.
Мои более светлые и приятные воспоминания о Доме Союзов приходятся на первые послевоенные годы. Тогда в дни школьных каникул в январе каждого года для московских школьников здесь традиционно устраивались новогодние праздники – встречи Нового года. Билеты на посещение Новогодней ёлки в Колонном зале Дома Союзов распределялись по московским учреждениям и предприятиям. Мне везло, я несколько раз в те годы попадал на эти ёлки. Конечно, дед Мороз и Снегурочка в красочных костюмах и с хорошо поставленными громкими голосами, выступая в громадном зале с колоннами, в центре которого стояла гигантская наряженная елка, производили впечатление. Однако их чрезмерные усилия направить энергию ребячьей массы в чинное вождение хороводов и разгадывание предсказуемых шарад нравилось далеко не всем. Школьно-дворовая вольница не терпела назидательности и покровительственного поощрения авторитетов, пусть даже и сказочных. Вместо участия в таких рафинированных и пресных развлечениях можно было пошататься по лабиринту комнат и залов этого дома, в которых также были развлекательные аттракционы, но без помпезной парадности центрального зала. Для большинства ребят кульминационной вершиной новогоднего праздника в Колонном зале Дома Союзов служил подарок, который выдавался на выходе по предъявлению пригласительного билета. В коричневом, бумажном пакете счастливый обладатель билета получал: пряник или вафли, несколько конфет и 5–6 штук мандарин, которых большинство ребят видело впервые. Праздничные Новогодние ёлки в Колонном зале Дома Союзов и мандарины – нежно-оранжевые, необычайно вкусные плоды солнечного юга – именно в такой ассоциации отложились у меня школьные воспоминания о Доме Союзов.
Последний раз в Колонном зале я побывал в середине 90 годов прошлого века. Там проходило годовое собрание Российского Совета промышленников и предпринимателей, куда в качестве гостей пригласили руководителей Британо-российской торговой палаты, где тогда работал. На это заседание вместе со мной пришла директор палаты англичанка Эн Вон. Во время выступлений она все время вертела головой, пытаясь разглядеть что-то под потолком. На мой вопрос, что она там ищет, она ответила, что где-то читала, что во время расстрельных процессов, которые проходили в этом зале в середине 30-х годов, Сталин приходил послушать выступления своих бывших коллег по партии, но сидел где-то наверху, невидимый для присутствующих.
Последние лет десять в этом здании бывать не приходилось. Насколько мне известно, ни радио, ни телевидение последние годы не транслировали каких-либо концертов из Колонного зала. О новогодних елках говорить не приходиться. Как долго таинственное молчание будет окружать этот исторический памятник, пассивно застывший в центре Москвы, не решаясь объявить о своем новом статусе и хозяевах?..
«За сотни лет со времени появления Благородного собрания ни при феодализме, ни при капитализме, ни при социализме никто не делал коммерческой тайны, никто не скрывал, кому принадлежал всем в Москве известный дом, – справедливо отмечает известный писатель и историк Москвы Лев Колодный и продолжает: – Сначала, напомню, им владел князь Долгорукий, после перестройки Казакова здание оформили на князя Голицина. Екатерина I передала владение в собственность московских дворян. Александр I придал дому статус Российского собрания, финансировал его. Президиум Московского Совета признал хозяином профсоюзы. Фактически, Дом союзов служил городу Москве, народу, который заполнял по вечерам анфиладу роскошных залов.