Кому вода – кому вино.
В жизни каждому своё.
Что есть смысл бытия?
В чём смысл бытия?..
Да просто: тра-ла-ла.
Тра-ла-ла.
Вот и весь смысл бытия.
Позабыв…
Позабыв о печалях и усталостях
В свои дела закопались мы.
Позабыв на минуту о времени,
Не заметили, как постарели мы.
Не заметили… и не оглянулись.
Не увидели, а как-то почувствовали,
Что после всякой драмы
Всё тяжелее и тяжелее нам зализывать раны.
Наши раны.
И осталось нам, как в награду,
За всё, что с нами было.
Желание иметь только самое необходимое.
И если, кто-то из нас, ещё красит волосы.
То это значит: очень трудно забывается прошлое.
Нам пора б отвернуться от жизни
И встать лицом ко времени.
Горы сдвинуты, чащи пройдены,
А что за ними?
Шаг в бессмертие так, ещё, и не сделан.
И мы так мало любили,
Понимали, жалели, и были…
Сами собою были.
Мир тесен и поэтому мы вновь обретаем
То, что время от времени в нём теряем:
Друзей, успех, любовь.
Только время не можем вернуть себе вновь.
Значит: каждый должен быть уверен,
Что им ничего не потеряно.
И что был он: великим, могучим, простым.
И всё лучшее он отдал им.
Отдал им…
Донбасс, Луганск
Это понять невозможно,
Как не пытайся понять.
Как в умах людей разумных
Завелась нацистская грязь.
Как эта мразь возмужала и окрепла,
А потом проникла в души других.
Завладела их умами и сердцами
И заставила ненавидеть иных.
Мы не глупые, да мы всё видели,
Чья рука кормила эту мразь.
Кто её отец и матерь,
Кто её воспитал.
Кто внушал ей долгие годы
Мол: «Русский тебе не брат.
Это он голодомор устроил.
Что б извести тебя».
Им внушали тех ненавидеть,
Кто на русском говорит языке.
Тех кто с ними, по сути, одной крови
Мразь списать решила в небытие.
Возомнив себя сверх человеками,
Свастикой расписав себя.
Мразь взялась вершить суд «праведный»,
Кому жить, а кому нельзя.
Её вожди из могил восстали
Живёхонькие как никогда.
И всё в руки свои взяли,
Ждёт нацистов кровавая страда.
«Москалей скорей на гиляку,
У нас в Европу нет другого пути.
Те кто не с нами: колорады и ватники,
Таких не жалко и в утиль.
Кто не с нами – те сепары,
Куски мяса на двух ногах.
К ним никакой пощады,
Они у нас костью в горле стоят.
Они говорят, что имеют право
На родном языке детей своих учить?
А мы им в ответ: “Вы лишь куски мяса.
И ваше дело по подвалам гнить.
А кто свидомый тем пожалуйста
В новую жизнь билет.
Только будьте кровь проливать готовы,
За старых и новых вождей”».
Разделили подонки один народ надвое.
И решили тех удавить.
Кто им зиговать отказался,
Кто не отрёкся на родном языке говорить.
Тех, для кого язык русский
Останется до гроба родной.
Тех, кто не предал своих дедов,
Победивших нацистов в сорок пятом, весной.
А эти ублюдки всё лютует и лютует.
И вот уже горят,
Под страшными ударами
Кровью истекают Донецк и Луганск.
Но народ за свою правду
Никогда не сдастся врагу.
И кто нас посылал на гиляку.
Здесь сами свою смерть найдут.
Женщины, старики, дети
Для нацистских шакалов вкусная еда.
О, да они все герои,
Когда детям в спины начинают стрелять.
О, да они все герои,
Когда наших пленных начинают истязать.
А сами, когда в плен попадают,
Как осиновый лист начинают дрожать.
С руками в крови по плечи
Тут же поварами объявляют себя.
Вот только мозоль что на их пальце,
Говорит сама за себя.
От идей своих нацистских
Отрекаются, тут же, все, как один.
Но свою шакалью природу
Им невозможно скрыть.
Их кормят, поят и лечат.
Но на секунду к ним спиной повернись,
Зубами тебе вцепятся в шею
Нацист он и есть нацист.
Их президент из артистов,
В своём деле он поднаторел.
В фильме сыграл он роль президента
И сердцами народа завладел.
В него поверили люди,
Что вот, как раз, и нужен такой.
Чтобы страна процветала,
Чтобы мужчины вернулись домой.
Вернулись с позиций
С которых они свой же долбят народ.
Люди верили: «Вот ещё немного,
И войне конец придёт».
Но украинский народ поимели,
Поимели в очередной раз.
Он показал народу то место
Коим он раньше на рояле играл.
Когда люди смотрели тот номер,
Было весело, все смеялись от души.
Раньше он членом играл на рояле
Теперь он этим членом залез им в кишки.