Дон даже не пытался удивляться всей этой компьютерной мистике в своей башке. И когда ОНА ЕМУ задала немой вопрос: приступить ли к перезагрузке – он мысленно дал добро на что угодно. Включая выделку из его тушки чучела. А как дал, так и вырубился, словно по башке получил.
Точно так же лихо врубился обратно. Сколько был в отключке? Да кто его знает… В правом верхнем углу всплывшей зелёной сетки вспыхнули жёлтые значки. Дон ничуть не сомневался, что ему ответили на вопрос в цифрах, которых он не знал. Самочувствие после резкого обморока несказанно улучшилось – будто допинг какой-то вкатили. Отсюда легко образовался вывод: под биологической системой, которой что-то угрожало, внутричерепной лектор имел в виду именно Дона. А зелёная сетка отражает функционирование всего прочего в его башке – не в заднице же – что до перезагрузки не активировалось.
Кстати, как раз в этот момент кое-где по паутине сетки забегали разноцветные огоньки. Самый большой белый запылал в самом центре паутины. Этакий жучила среди мелькающих клопов. Рядом с ним присоседился крохотный подрагивающий серебристый живчик. Он словно собирался куда-нибудь рвануть, ожидая лишь команды на старт.
Дон невольно подумал о женщине: где там она суетится? Серебристый живчик моментально сорвался с места и рванул в сторону распоряжающегося неподалёку голоса. Добрался до лилового клопа, преобразовался в крестик, залез на клопа и замер. Ну, и где это – машинально осведомился Дон. На сетку тут же наложился большой красный прямоугольник с пристроенным к нему малым. Большой был разлинован толстыми красными же линиями. Они поделили прямоугольник на несколько неровных ячеек. Вроде, какой-то план…
Голос женщины начал приближаться, и лиловый клоп с крестом на спине пополз к белому жуку в центре паутины. Кстати, центр красного плана не был совмещён с центром зелёной паутины. Жучила находился у одной из сторон большого прямоугольника, в середине не самой крупной ячейки. И тут Дон кое-что заподозрил. Он обвёл глазами небольшую уютную комнату с белёными стенами, завешенными яркими коврами. Чуток запрокинул голову на подушке – над ним колыхались лёгкие занавески распахнутого окна. Он закрыл глаза и углубился в план. Попытался представить, где на нём – если это план – может располагаться окно. И на зелёной линии рядом с белым жуком вздулась небольшая линза.
Голос женщины приближался – лиловый клоп безостановочно полз к жучиле.
– То есть… ко мне? – спросил Дон у паутины.
По ней тут же забегали какие-то значки. По углам они вспыхивали и ненадолго замирали. А в центре ползли сплошной лентой, как на старинном телеграфе.
– Ты тут передо мной распинаешься, а я ни хрена не понимаю, – извинился он перед паутиной.
Та мгновенно бросила телеграфировать и замерла. Лиловый клоп подполз к жуку – женщина положила на лоб Дона прохладную влажную руку. Он невольно выдохнул: не померещилось. В его башке завелась какая-то радарная дрянь. И вовсю маячит ему: кто, куда, откуда. А если расшифровать телеграфную ленту, возможно, там и другая полезная инфа найдётся. Желательно, о том, что за хрень творится, и куда бежать – в какой стороне русское посольство.
Женщина-мама ещё раз поинтересовалась, не соблаговолит ли он прогуляться – Дон соблаговолил. Прямо так, не открывая глаз. Женщина вздохнула и отошла. Вновь взялась распоряжаться, а он следить за её лиловым маячком. Серебристый курсор оседлал его крестом, а Дону пришло в голову поинтересоваться гостью розоватого гороха в том месте, куда плыл лиловый маячок. Курсор шустро переметнулся в кучу гороха – на сетку выплеснулась новая порция инфы. Поскольку горох перекатывался туда-сюда, Дон идентифицировал его, как группу людей. Пока они торчали слипшись, курсор мирно торчал в центре кучи. А стоило паре горошин откатиться в сторону, серебристый живчик запульсировал. Требует уточнения задачи – машинально отметил Дон… И плюнул на это тухлое дело: от строчки непереводимой инфы лишь досада и мельтешение перед закрытыми глазами.
Выносили его шумно и суетливо. Прям, парадный выезд какого-нибудь раджи. Потом женщина-мама его долго устраивала рядом с насторожённо молчащими девчонками. Наконец, она оставила их в покое, и Дон решил навести мосты.
Для начала их рассмотрел. Две старшие явно ровесницы. Лет по восемь-девять. Волосы густые и чёрные, как у каких-нибудь азиаток. Хотя, они, скорей, похожи на героинь индийского кино. Одна очень красивая. Прямо нереально, как отфотошопенная модель. Вот только огромные чёрные глаза такие колючие, что бр-р-р. Девчонка что-то как-то слишком подозрительно пялилась на несчастного больного – даже враждебно. Вторая, впрочем, от неё не отставала – у этой только враждебность пробуксовывала. Скорей, она озадачена. Не так красива, но чертовски мила.