Словом, когда её уложили, наконец, на эти перины, она вовсю знакомилась с новым умением шарить в чужих головах. Именно так: Инга обнаружила, что сосредоточившись, может настроиться на человека и совершенно чётко идентифицировать обуреваемые им чувства. Она тут же решила, что должна заниматься таким важным делом постоянно. Только нужно тщательно шифроваться: скрывать свою реакцию на чужие «подслушанные» чувства.
Никаких систем слежения – как у Дона – Инга в себе не обнаружила. Выслушав отчёт о его находке в голове, закрыла глаза и долго пыжилась, пытаясь отыскать в себе нечто упущенное. Сетку так и не увидала, испытав облегчение. Ей и без всяких эхолотов было обо что заморачиваться. Глючило-то не только в её башке – на неё свалилась и проблема с глюками Машки. В этом новом… месте они были родными сестрами – отсюда идентичность мордах. И непонятными нелюдями оказались обе.
Если натренированная ударами судьбы Инга смогла выстоять перед её очередным сюрпризом, то Машка спеклась моментально. Не желая принимать эту дерьмовую реальность, девчонка упиралась и хандрила. Хотела к маме и отбрыкивалась от иных, более насущных желаний. Благо, хоть приказы старших исполняла безукоризненно, а то бы давно спалилась сама и спалила Ингу. Они с Катей, как могли, поочерёдно сюсюкали с Машкой, вдалбливая ей теорию выживания. Следили за каждым её вздохом – особенно в присутствие посторонних. Буквально, хватали за жабры, когда Татона пыталась её приласкать. В первый раз это закончилось грандиозной истерикой и попыткой побега.
А куда тут бежать? Инга отнюдь не полиглот, но по-английски шпрехала сносно. Кое-что понимала из парле франсе и даже итальяно. С почти профессиональной уверенностью могла утверждать: их нового языка она не слыхала ни в реале, ни по телеку. Кроме того родной русский у них выходит неподражаемо корявым. Некоторые буквы вообще с трудом артикулируются, будто этих звуков в тутошней природе не водится. Подобная разбалансировка присутствовала и на Земле, но это не Земля – резюмировали «годящиеся в матери» дамы.
И выдвинули дополнительный резон: большая медведица на небе отсутствовала. Дон, было, припомнил, что и в южном полушарии Земли она не видна. Но особо не упирался. Вот было что-то такое, что убеждало его в истинности выводов: не язык, не звёзды – в которых он «не бум-бум» – а внутреннее чутьё. Ладно бы, у него одного, так у девчонок та же ерунда. А женское чутьё, говорят, похлеще любого радара, на чём мужики и прокалываются по любому поводу. Короче, факт своего инопланетного нахождения все приняли безоговорочно, что их несколько успокоило – такая вот странность.
Они протрещали почти до вечера. Их никто не трогал, если не брать в расчёт периодические набеги служанок с одеялами, лекарствами и перекусами. Мать Пакса-Дона и Паксаи-Катерины тоже подходила несколько раз. Гладила детей по головам, выспрашивала, как они себя чувствуют. Вымученно улыбалась, старательно стирая с лица тревогу. Катя с Ингой столь же старательно демонстрировали оптимизм и прибывающее с каждым часом здоровье. Дон моментально подключился к этой игре, дабы им всем не прописали каких-нибудь дополнительных лечебных процедур. Вот чего им сейчас точно не хватало, так это консилиумов с привлечением чужих дядек.
Но, последний – уже под вечер – визит матери напряг всех. Татона была непривычно собрана и сумрачно деловита. С таким лицом объявляют либо смертельную болезнь, либо визит ревизора – кого оно касается и цепляет за живое. Но и тут они с девчонками выдержали удар, достоверно изобразив напуганных детишек. А может, они таковыми и стали со всей этой чертовщиной. Просто, пока что не отдавали себе отчёта в очередном завороте судьбоносной бредятины.
Глава 3
А с завтрашнего дня начинаем новую жизнь
Дон поразился, какое количество доброкачественной инфы удалось нарыть Инге с Катей за три дня, что он провалялся в беспамятстве. Прямо, не сходя с этих перин. Всё-таки сказывались навыки бизнес леди при поддержке профессиональной проводницы – Штирлицы отдыхают. Девчонки – теперь язык не поворачивался обзывать их тётками – не просто наподслушивали кучу разговоров. Они провели колоссальную аналитическую работу и вывалили на него уже готовые выводы. Даже истерика припухла, пока мозги были вынуждены работать в авральном режиме – почище, чем в золотые денёчки сессий