– Да… мама, – спохватился Дон, что может обидеть женщину, которую ни на секунду не посчитал матерью. – И Паксая со мной.
Он хотел, было, научно обосновать отбытие сестры. Но, Татона его опередила:
– Непременно с тобой. Коли, кто про тебя прознает, так лучшей защиты для неё не найти. Но, вы уж помилосердствуйте, – укоризненно заметила она. – Как устроитесь в безопасности, дайте знать. Только, сынок, если будешь уверен. А без того забудь про мою просьбу. А то сгинете. Я вот тут тебе…, – вдруг засуетилась Татона, соскочила с кровати, полезла под неё.
Что-то там нашаривала под днищем, лопотала неразборчиво. Наконец, поднялась, протянула ему небольшой тугой свёрток. Метнулась к настенному шкафу. Распахнула, схватила что-то звякнувшее, вернулась к кровати. И как не навернётся в такой темноте? Хотя, в собственной спальне на автопилоте наверняка ни одного угла не заденет. Татона снова присела. Вложила в его руку здоровенный, туго набитый кошель:
– Здесь только золото. Мы с отцом долго собирали. Ты уж прости его, сынок. Никак не заставит себя с тобой попрощаться. Хотя, может, ещё…
– Он в кабинете, – мягко возразил Дон, сверился с сеткой и уточнил: – Сидит за столом. И хорошо, что сидит. Не нужно ему это. Он винит себя, что стал моим отцом?
– Есть такое дело, – сухо ответила Татона. – Втемяшилось же в башку. Уж почти двадцать лет с ним спорю, а всё бестолку. Ничего. Ты о нас не думай, – вновь смягчился голос этой поразительной женщины. – Ты себе безопасный угол сыщи. Себе и Паксае. А мы уж как-нибудь.
– Найду, – твёрдо пообещал Дон и неожиданно для себя добавил: – Найду и заберу вас к себе. Семья не должна рушиться навсегда.
– Хорошо бы, – мечтательно вздохнула Татона, прижимаясь к нему всем телом. – А теперь ступай. Спеши уйти отсюда подальше, покуда не рассвело. Нуобат, первым делом, примчится искать вас тут. Может, уже где-то рядом. Он отличный воин. И верный друг: Лэйру с Лэти ни за что на произвол не бросит, как он это понимает. Ведь это для них свобода, а ему нарушение клятвы, данной другу. Не ведаю, что дед тебе оставил в письмеце. Но, на словах он велел тебе передать: будет уходить, пусть идёт на север. К Скалистым горам. Точней не сказал, но, видать, в письмеце указал подробней. Ступай, сынок, – уже еле слышно прошептала она, отстраняясь.
Дон поймал её ускользающую руку, нагнулся, приложился губами к сухой тёплой коже. Нет, он точно заберёт её к себе, когда устроится. Мать там, не мать – какая разница? Для него никакой, а она просто умрёт от тоски по детям. Они с Паксаей смылись и в ус не дуют. Стоит представить на месте этой женщины маму, как сразу ощущаешь себя законченной свиньёй.
Татона легонько толкнула его в плечо, прошептала:
– Ступай. Не теряй время.
Она соскользнула с кровати и бросилась к окну. Отдёрнула тяжёлую занавеску, распахнула створки, прислушалась. Обернулась:
– Собаки от ворот забрехали. На стене факелы мелькают. Нуобат уже здесь. Беги в спальню Паксаи. В окно и через сад к соседям. На улицу не выходи. Нуобат, первым делом, пустит по ним всадников. Так и двигай садами, через ограды. Тебе сейчас главное до северной стены добраться. Там у оружейного сарая отец для тебя лестницу держит. Вечером проверял: она там, никто не убрал. Втащишь её на сарай, а оттуда до вершины стены дотянешься – отец всё рассчитал. Беги, сынок, – выдохнула она уже в спину сквозанувшего в дверь Дона.
Повезло ему с матерями – круто повезло. И мама была замечательной, и Татона ей под стать. Перемахивая ограду третьего сада, Дон заметил, как по соседней улице пронеслась троица воинов. Берут в кольцо дом Татоны – понял он и наддал. Притормозил лишь у последней ограды последнего дома. Сверился с сеткой: «ищейка» выбросила на неё план этой части городка. Дон обнаружил четыре пары объектов. По паре на каждом углу четырёх улиц, упирающихся в северную стену. Нормально: одновременно просматривают и улицы, и открытую площадку перед стеной.
Ещё двое воинов спешились и забрались на каменные лестницы, ведущие к боевому ходу северной стены. Всего до половины, но и этого достаточно, чтобы держать под контролем всю эту часть городка. Оружейный сарай слева, через две улицы, практически в самом углу двух стен: северной и западной. Попытка Дона прорваться к нему наделает много шума. Это ж «отморозку» придётся вырубать сразу десятерых. Да ещё рассредоточенных на значительной территории. Как только брыкнутся первые двое, остальные поднимут хай. Манипулятор, конечно, ядрёная штучка, но только внутри. А снаружи его так же легко испортить, как любого другого млекопитающего.