На него одновременно наседают пятеро, но «системник» выбирает копейщика. Гнер на секунду открылся – копьё летит в грудь. А экономный пучок энергии в бритый затылок над ним. Гнер ногой отшвыривает клюющее носом в землю копьё – за ним следом валится и сам подбитый манипулятором копейщик. Сегодня боевой режим – завзятый скряга. Наносит увечья, не совместимые с жизнью, и оставляет подранков подыхать собственными силами. Тоже учится по ходу событий – припомнилась битва с шехаёнышем.
Гнер отбивает удар слева, уклоняется от правого. Ему уже ступить некуда: вокруг сплошные трупы. Правый степняк рвёт дистанцию, пытаясь задавить его серией молниеносных ударов. Но «системник» бьёт не в него, а в новичка, подоспевшего на подмогу. Дон не успел удивиться такому выбору, как в молниеносного активиста врезалась бронированная визжащая глыба с драным ухом. И впечатала вопящего степняка в каменную стену – в больших чёрных глазах скорей ужас, чем боль. А ведь Ромео у них не самый крупногабаритный.
Дон переступил через скрюченное агонизирующее тело, и тут же в башке вспыхнуло предупреждение: объект Джугу покинул систему. На его памяти это впервые, но стабилизатор мигом понял: парня больше нет. Он ввязался в драку вместе с новыми друзьями, которых почти боготворил и вот…
Дон машинально развернулся. Хотел найти взглядом тело парнишки... Его снесло чем-то тяжёлым – брюхо со всей дури впечаталось в землю. Лбом приложился так, что искры из глаз. Но тело мигом перекатилось на спину – над ним возвышался Гнер. Обе сабли воткнуты в землю по бокам. А он плющит башку щербатого худого степняка двумя палками… Двумя половинками копья. Ими же сворачивает набок морду героя, сунувшегося к нему слева.
Аэгл, отшвырнул обломки, цапнул левую саблю. Правую руку, изогнувшись, протянул Дону:
– Шевелись!
Вздёрнул стабилизатора на ноги, подхватил вторую саблю, сухо бросил:
– Держись рядом.
Дон приготовился стоять с ним спиной к спине. Но вдруг всё закончилось. «Ищейка» показала жёлтых клопов, уползающих от белого жука в центре сетки. От его жука. Слева неподалёку копошился синий таракан «Гоб». Второй – «Фуф» - торчал в центре серой блямбы. Это он оседлал Троцкого и подгонял бегущего врага. Только бы не увлекался. Хотя вряд ли – не дурак же. Гнер закинул в ножны левую саблю, отёр ладонью лицо, приказал:
– Уходим.
К Дону с весёлым кваканьем подкатил Блюмкин: морда в крови, глаза в восторге.
– Давай подсажу, – пригнулся Гнер, подцепил вялое тело стабилизатора и подкинул на спину грага. – Здорово я тебя приложил. Вон морда вся серая. Но, ты молодец. Твой проход ко мне был ничего себе, – хвалил он уже на ходу. – Только последнего прощёлкал. Чуть копьё в спину не словил. Так что прости, что я тебя немного уронил. Гоб! Уходим!
Дон не стал объяснять про Джугу. Потом. У него дико шумело в башке, звенело в ушах. А тело вот-вот растечётся киселём по спине грага. Да и живот взбунтовался, требуя немедленной качественной дозаправки – не до сантиментов.
Он взасос надеялся, что кутуги после первой стычки обосрутся, как надо. Никто не считал, но «эрудит» выдал приблизительную цифру вражеских потерь: семьдесят три с учётом заваленной разведки. Остальные должны были весьма убедительно расписать все ужасы свалившейся на них чёрной магии вкупе с чудищами. Иначе, как объяснить такие потери, если у противника всего три человеческие боевые единицы? Да, супер воины непревзойдённых кондиций, но три есть три.
Короче, надежда Дона имела все права на жизнь, но Гнер растоптал её первым. А кутуги прошлись по ней вторым эшелоном. Правда, следующие сутки они больше не рыпались – и даже не приближались. Однако армы дружно проголосовали: кутуги не уйдут. Пришельцы не постеснялись продемонстрировать себя во всей красе – они попали в разряд очень большой опасности. А кто же пустит большую опасность гулять по собственной земле? Её не один век отвоёвывали у конкурентов, чтобы вот так просто – за здорово живёшь – отдать каким-то проходимцам. Дон предложил, мол, давайте им объясним, что мы реальные проходимцы: пройдём и пропадём навечно. Ребята посмеялись и заявили, что это даже не смешно.
А потом начали подыскивать место для второй стычки. Эту они намеревались провести на своём поле. Гнер даже прихватил Лэйру с Троцким и унёсся разведывать географию впереди. Вернулись они ночью, когда остальные только-только сгоношили привал. Аэгл велел всем поднимать задницы и шевелить костями. Граги, сожрав последних лошадей, были не расположены к прогулкам. Но, даже Троцкий признавал лидерство Аэгла в некоторых вопросах. Он плотно заправился после разведки и навтыкал сородичам для бодрости – сама Гортензия не посмела огрызаться.