Начало подвига наметили на утро. Нужно было тащиться на охоту – кормить грагов. К тому же их предстояло подготовить: Дон потребовал, чтобы Троцкий с Блюмкиным тоже участвовали в разведке. А те ни за что не желали снова лезть в эту опасную кишку. Причина опасности заключалась не в каких-то технических характеристиках – тут бородавочные эмоции были глухи. Никакой отрицательной памяти, помимо темноты и длины пройденного пути. Верней, не пройденного, а преодолённого пулей в три этапа.
В туннель – несколько лет назад – их загнал страх перед огромным хищником породы кошачьих. Щупам не без труда удалось собрать мозаику из полузабытых воспоминаний Троцкого с Гортензией. Дед, ознакомившись с камнем преткновения грагов, заявил, что в природе таких кошек не бывает. Но, ведь и таких кабанов не очень, чтобы. Отсюда возникла гипотеза, что у тех и других были одни и те же родители, чтоб им в аду не скучалось!
Память Гортензии – самая качественная и конструктивная – указывала на трёх особей, от которых они тогда линяли через дыру в скале. И вроде, как достопамятные кошки поначалу полезли за ними. Потом передумали и вернулись к свету. Семейство грагов – папа, мама, молодой Троцкий, отрок Блюмкин да молокосос Ромео – тоже решилось покинуть убежище. Но, кошки не дремали – чуть не прихватили их за жабры у самого выхода. И опять пришлось уносить ноги в туннель. Сколько эти кошки-мышки продолжались, неясно. Долго. Граги предприняли ещё несколько попыток вернуться. Всё кончилось тем, чем кончилось: они одолели туннель и сделали географическое открытие. Оголодавшие, окончательно сбитые с толку и довольные встречей с несколькими всадниками. Так вот и прижились на юге людоедствовать. Впрочем, они и на севере не особо стеснялись на сей счёт – сохранились воспоминания.
Короче, поди, загони их в туннель снова. Тут вся надежда на гадов. Кому-то из них нужно участвовать в опасном эксперименте – поняли Дон с дедом. Армы тотчас выступили против баб на корабле. Да оно и понятно. Деда жалко, так что в их бочке затычка по-прежнему одна: стабилизатор.
Утром разведчиков собирали на работу, как на войну. В полном составе, кроме Фуфа с Ромео, что помчались разведывать в другую сторону: через перевал. У армов внутри так и не успокоилась их параноидальная военная чуйка: ничего для них на этом берегу ещё не закончилось. Дону страшно не хотелось им верить. А вот «эрудит» оценил вероятность неприятного исхода, как шестьдесят семь с копейками против тридцати двух с ними же. С этим педантом не поспоришь.
Вот и не надо – показало ему будущее во всей красе. Разведчики ещё только завязывали вещмешки, а на макушке перевала уже нарисовался Фуф. Он мчался вниз семимильными прыжками, рискуя свернуть шею. Отступление прикрывал Ромео, противно визжа куда-то на ту сторону.
– Собираться! – рявкнул Гнер, хватая свой собственный уполовиненный рюкзак. – Уходим!
– Вот и проверим туннель, – неоправданно бодренько заявил дед, помогая Лэти. – Либо все пройдём, либо никто.
– А, может, мы их снова прищучим? – засомневался Тарьяс, лихо пакуясь.
– Будь так, Пайдар бы не нёсся, как ошпаренный, – проворчал Гоб, закидывая свой рюкзак на взволнованного Блюмкина.
«Ищейка» пока молчала, и Дон спросил по старинке:
– Гнер, думаешь, Агрем лично заявился мстить?
– Он не мстит! – прошипела Лэйра, залезая на коленопреклонённого Троцкого. – Он самоутверждается.
– Тогда точно не отцепится, – вздохнула Паксая, подавая рюкзак Руфу, восседающему на Гортензии.
Им предстояло стартовать немедля: малыши не могут сравняться со взрослыми в выносливости. Так что Гортензия помчит к туннелю с перекурами. Бестолочь с Рамазом уже сделали ноги в ту сторону – у них неприятных воспоминаний о дыре в скале не осталось.
На этот раз и Дону пришлось засунуть куда подальше антипатию к скачке голой задницей на броне. Даже Тарьяса водрузили на Троцкого: сильный в ходьбе – в беге мастер был никакой. Только армы бежали к туннелю, как на прогулке, постоянно оглядываясь на стабилизатора. Но, блок слежения всё ещё молчал. Неприятно было думать, что они поспешили. Ещё неприятней, что эти три километра до туннеля перевалившая через перевал конница пройдёт, как по маслу. А эмигрантам ещё нужно заволочь в темноту грагов. И ведь пришлось бы с ними повоевать, если бы не помощь кутугов.