Бабушку мучили сомнения, и Дон слегка подтолкнул её обречь мысли в слова. Но, едва она заикнулась о своём кровном, как внучек набычился. И прямо-таки зашипел на бабушку:
– Не пойду!
– Почему? – совсем не удивилась такой реакции Паксая.
– Они ж без меня помрут! – категорично заявил бунтарь. – Кабы не я, так давно бы уже померли. А теперь обязательно помрут. А их вы с собой не заберёте. Зачем вам старики? Да и не дойдут они никуда – итак еле ноги таскают. Не пойду! А бабку не слушайте. Я сам себе хозяин. Как сказал, так и…
– Цыц! – прикрикнул Дон.
– Не тебе решать, – усмехнулась Паксая таким тоном, что парнишка сжался.
Гневно зыркал на пришлую красотку, что явилась незваная, а теперь распоряжается в чужом дому.
– Но, он прав, – заметил Дон, пряча глаза от старушки. – Тяжело вам будет. Лэйра, – глянул он на подругу странным взглядом. – Придётся здесь немножко задержаться. С неделю, чтоб подкормить это семейство.
– Задержимся, – даже не поморщилась она.
Хотя больше всех рвалась убраться с этого материка с его инквизиторами-пироманами.
– Отойдем-ка. Полюбуемся развалинами, – предложила она, мило улыбаясь хозяевам.
Призыв касался всех. Но Лэти мысленно отказалась покинуть стариков. Те явно страшились, что гости наплюют на их проблемы и смоются. Вот она и осталась впаривать им сказку о рекогносцировке, что отправились производить её друзья. Мол, от чудищ им нужно более подходящее убежище, нежели гостеприимный, но тесный погреб.
– Знаешь, подруга, сегодня у нас день открытий? – нарочито таинственным тоном провозгласила Лэйра.
Она рассеянно разглядывая обрушенные дома, оккупированные молодой лесной порослью.
– Трепещу в предвкушении продолжения, – невесело хмыкнула Паксая. – Жаль, чудовище опознать трудно. Не описание, а жуть: громадный, кровожадный, визгливый, на морде рога, из пасти клыки. Землю роет… Кабан, – машинально брякнула она и сама удивилась себе умнице.
– Что?
Лэйра подняла бровки, а затем придирчиво воззрились на Дона:
– Давай колись: что ты там у себя в мозгах разглядывал? И вообще, с твоей стороны настоящее свинство таиться от друзей.
– Не при стариках же, – укорил он легкомысленную гадину, занятую исключительно собой.
– Только не начинайте, – поморщилась Паксая, выбрав, куда присесть.
Дон согласился с её выбором и опустился на полусгнившее бревно, вывороченное из стены полуразваленного бревенчатого дома. Лэйра осталась маячить: выстроилась прямо напротив него суровым инквизитором. Откуда взяла, будто так удобней доколупываться до истины? И к чему пустые хлопоты: в программе манипулятора и так запланирована просветительская беседа. Поэтому он махнул рукой на бревно. Подождал, пока эта выдерга усядется, и приступил к краткому обзору ситуации.
Начал с грагов. О том, что он способен транслировать зрительные образы, Дон узнал только недавно на военной базе. До этого даже не подозревал о наличии в себе такой функции. Да и обретя её – с подсказки деда – не слишком впечатлился. Штука малополезная, ибо имеет сразу два серьёзных дефекта. Во-первых, действует лишь на расстоянии пары шагов от объекта, которому транслируется изображение. В случае щупов можно и с пяти шагов, но это им только мешает – у них своя музыка в мозгах.
Во-вторых, трансляция занимает неудобно много времени для настройки передающего и принимающего устройств. Точней, настройки манипулятора на приёмник. С щупами это занимает секунд десять, да и то при благоприятных условиях в их башке. А с Паксаей так и вовсе беда. Бедняжке приходится долго и старательно ловить состояние полнейшего бездумья – иначе никак. А поди попробуй заставить себя не думать о чём угодно хотя бы с полминуты – ни шиша не выйдет. В случае сестрицы и десять секунд настоящая мука. Она так тужится, стараясь не думать, что тут же начинает думать о том, как старается не думать.
Короче, на словах получается быстрей и не так нервотрёпочно. Поэтому Дон и начал, было, живописать зверюгу подходящими словами. Но, Паксая его остановила:
– Погоди. Я всё-таки хочу посмотреть. Лэйра тут кое-что придумала. Покажи ему, чего расселась? – подстегнула она подругу.
– Тогда успокойся и не шипи, – огрызнулась та. – А ты, Донатик, лови момент. Я сейчас слегка оглушу эту стерву. Какое-то время она не шевельнёт ни одной извилиной. А ты ушами не хлопай: сразу внедряйся. А лучше залезай в неё вместе со мной. Только не мешай. Я ей дам по мозгам и тут же смоюсь. А ты сразу подстраивайся.