Из Грассина они выбрались – кто б сомневался? Но выбрались не одни: с папашей Аэглом! Да с десятком армов из лично им выдрессированного молодняка. Естественно, с конями, с припасами и кое-каким наследством Гоба. Теперь уже бывшего Эспе-Грассина – у армов с этим не тянут. Сразу после казни отца этот Ланцелот Ламанчский честно попёрся к императору и честно послал его на... Аркат пошёл, не сопротивляясь. Дон помнил, что идея оставить на округе сына казнённого ренегата, принадлежит не ему. Император, как и положено, пошёл на поводу политической необходимости. Немного прошёлся и удовлетворился краткостью пути. Потому и отпустил благородного до опупения Гоба на хрен подальше.
Правда – сообщил не без иронии Гнер – откровенно позавидовал трём обалдуям, что могут себе позволить путешествия. А он, как бобик, продолжит торчать дома. Аркат вовсе не кокетничал. Он и вправду с трудом мирился со своей судьбой, но мирился ответственно. Поэтому наладил старшего Аэгла проводить сынка. И захлопнуть за ним туннель – зачем только корячились, воруя у Баета порох? Вон как красиво и просто получили две телеги этого добра. И подрывников, а то Гнер собирался делать всё сам. А потом переползать через кряж на собственном пузе – уже практически собственности системы. Дон же твёрдо постановил: больше никаких одолжений потусторонним для системы силам. Рожа треснет – отныне каждый сам за себя.
Встречу со своими Дон жаждал приблизить, как можно, скорей по двум причинам. Во-первых, стремился посмотреть на мордахи Лэйры с Паксаей, когда явится с таким эскортом. Во-вторых, алкал насладиться рожами армова молодняка при виде грагов. Естественно, хотелось, наконец-то, покончить с прошлым, не ссорясь с ним на будущее. О возвращении он и не думал – даже гипотетически не просчитывал – но, в жизни всякое бывает, когда припрёт. Да и за Татоной однажды придётся вернуться – не хотелось бы при этом зазря партизанить. Это в третьих с четвёртым. Всё складывалось относительно хорошо, что как-то настораживало. И блок защиты системы целиком его поддерживал, держа наготове боевой режим. «Системник» вообще волновался в присутствии чужих армов – не любил он их. Но, как бы там ни было, до туннеля добрались быстро и дружно.
– Чего-то такого я от тебя и ожидал, – скривился Эспе-Аэгл при виде гарцующей на Троцком Лэйры.
– Это не только моя заслуга, – возразил Дон, готовясь увернуться от летящего навстречу Блюмкина. – Работа всего творческого коллектива.
– Это твой что ли? – уточнил старик у сына, пропуская мимо себя оголтело квакающего придурка.
– Нет, отец, – усмехнулся Гнер. – Мой будет умней. И повзрослей.
– Ты в этом так уверен? – щурился на что-то впереди старик.
– Не был бы уверен, этот граг бы сейчас полез в драку. Блюмкин! – обернувшись, взревел Гнер. – А ну, марш отсюда! Дон, он сейчас лошадей рвать начнёт. И ребята его кончат.
Тот факт, что грагов на него ещё не закодировали, младшего Аэгла ничуть не смущал. Зато Дон немало удивился тому, что Блюмкин на его окрик отреагировал, как на нечто непреложное. Неужели сенсорный канал Гнера сформировался у грагов спонтанно за компанию? Чудны дела твои, Господи!
– Жаль дурака! – забеспокоился примчавшийся навстречу Фуф.
И помчался отгонять беззащитный бронированный комбайн от заезжих комбайнёров, что уже вовсю готовились к обмолоту. Надо было видеть их одухотворённые рожи – парни, кажется, поверили, что им достанется этот подарок. Но, Блюмкин – воробей стреляный. На окрик Гнера он притормозил, собрав в гармошку пласт дёрна. На встречные вопли армов перестал «тормозить» и бросился прятаться за Фуфа. Пока тот что-то громко втолковывал вошедшим в раж братьям, граг предпринял тактический ход по спасению брони. Бухнулся на колени и попытался вздыбачить спасителя себе на шею. Порвал ему обломком сабли штаны, выслушал о себе много всякого, но добился победы. Фуф тяжко вздохнул и полез на шипастый загривок дорывать испорченную вещь.
– Понятно, что вас тут прельстило, – сухо заметил Эспе-Аэгл, провожая взглядом ругающегося, на чём свет стоит, всадника своего персонального апокалипсиса.
– Ты к нему несправедлив, отец, – возразил Гнер, не понять, кого имея в виду.
Дон решил, что с него хватит семейных сцен и потихоньку отвалил на сторону. Потискался с девчонками и Руфом. Поручкался с дедом и Тарьясом, искренно почитая мастера лучшим объектом из всех, кого втянуло в их систему аферистов. Деду гоблин пришёлся по душе с первого взгляда, став его правой рукой. Вот и теперь, едва поприветствовав своего «отца и конструктора», оба тотчас упилили разбираться с тем, что путешественники понесут на собственном горбу. Коней с собой по туннелю не протащить. Верней, не спустить их в конце пути на землю. Придётся отжать транспорт у степняков уже на месте. Но, поклажу, что на них покладут, нужно готовить на берегу.