— Если с ведьмами договоримся, так и сами справимся, — давил на своё деловитый не в меру управляющий. — Выскребемся потихоньку. За пару прежних брошенных рудников взяться, так поднимем весь нарат. Вы чего, в самом деле, дурака валяете?! — нешуточно взбеленился он. — На корню ж загибаемся! Скоро и вовсе кончимся. Наши затеи лишь временный продых. Не удержать нам Чесла. А за нами следом и другие посыпятся. Весь этот край чудищам отойдёт. А там они и за соседей примутся. Всё, господа хорошие, край нам пришёл. Предел!
Радгар всё время его витийств сидел, крепко задумавшись, и внезапно огорошил ближников:
— А если и вправду на ведьме жениться?
— С крыши гробанулся? — пробурчал Хран, отмахнувшись.
— А не струхнёшь? — вдруг на полном серьёзе поддержал его верный друг Юрат.
— Ты опять? — грозно вскинул брови пестун.
— Не о роже невестиной речь, — досадливо нахмурился парень. — О повадках. С простой-то девкой, бывает, намаешься. А у ведьмы, поди, разговор короткий. Чуть что не по ней, так она…
Юрат споткнулся на слове: не сумел выдумать, чего же такого она сотворит? Ну, не в полено же обернёт — в такую-то дичь, кто поверит?
— Чушь! — фыркнул Хран. — Чесла чуть не единой надеждой ныне осталось. Тронь её барра, и народ отчается. Снимется с места и пойдёт искать доли в чужих краях. Запустеет земля. Что-то я в таком разе выгоды для ведьм не вижу. Одним остаться? Среди зверья дикого? С ума съехать можно.
— У кого ж они нынче-то маслице берут? — задумчиво пробормотал Цвий.
— Что ты всё со своим маслицем? — раздражённо забухтел Юрат.
— Цыц! — прикрикнул пестун и оборотился к управляющему: — Думаешь, у соседей? Мыслишь, что на севере где-то торговлишку завели?
— Почему нет? У нас-то с маслицем нынче туго. Чего с нас взять? Вот они и подались других купцов отыскивать. Может, и отыскали. Вот, что хошь со мной делай, но не верю, будто бабы на одном подножном корму держатся. Или собственноручно скотину пестуют. Не та у них порода. Не клуши деревенские.
— Так до утра гадать можно, — оборвал его умствования Радгар, потягиваясь. — Решили же: сгоняем в крепость, глянем. А на пустом месте планы строить — народ смешить. Так что, давайте-ка укладываться. Глаза слипаются.
Глава 1
Наша система не просто форма организации, а такая форма тирании
— Вылазь, моя сладкая! — лживо, слащаво взывала к ней жирная Можка, с трудом глотая самые ядрёные ругательства, что знала. — Господа тебя требуют! Вылазь, тварь… кхе, милая… Тебя и пальцем никто не тронет! — нашлась она, сообразив, чего эта нищебродка может забояться.
И, не дай бог, не вытащить эту дрянь из ямы под сараем, что вырыли лисы, прорываясь к курам. Вот тогда-то не видать пяти золотых, что посулили важные грозные гости из далёких невиданных земель. Оно, понятно, господа норов наружу не выпячивают — держат себя достойно, приветливо. Однако чует Можка: коли они осерчают, так могут и того… не погнушаться навешать всем да всякому без разбора. Даром при них такие богатыри, что с единого взгляда на них из Можки дух вон?
Да и девки заезжие чисто волчицы, пусть и лыбятся, будто приличные. От них стервами за версту несёт. Но и достатком тоже. Тут понятие надо иметь: с кого медью взять, а кого и на золото растрясёшь, так не обеднеет. У Можки того понятия пруд пруди — её на мякине не проведёшь. Она нюхом чуяла: золотишка у гостей в достатке. И с посулом её не обманут, коль свершить всё, как велено. Да в том-то и беда: надо было свершать да поторапливаться, чтоб гости не передумали.
— Вылазь, падлюка! — уже почти хныкала она, без сил обрушив рыхлые телеса на землю.
Так и стекла по стеночке собственной сараюшки на задках собственного трактира — аж доски затрещали. И тихо завыла, захлюпала:
— Меня ж со свету сживут! Понимаешь ли ты, дрянь гнойная? Голову же сымут! Совесть-то у тебя есть?
— А у тебя, корова бесстыжая? — тихонько пробурчала себе под нос Данька.
Однако так, чтобы хозяйка её услыхала. Та, мигом озверев рожей, вскинулась было облаять наглую служанку. Но привычно осеклась. Языкатая поганка хоть и числилась сироткой, но в трёх деревнях вокруг у неё проживала пропасть дядьёв да тёток. И всем было дело до её судьбы. Такое вот въедливое семейство. Можке не раз и не два делалось такое внушение за племяшку, что чуть по миру с сумой не пошла. Это когда ей трактир едва не спалили, раз уж обычная взбучка не возымела действие. А Трипошку чуть до смерти не уходили, когда сыночек попытался завалить новую смазливую служаночку и отыметь. Наперво сама Данька полоснула сына по роже ножичком, что таскала в сапожке. А после в трактир ввалились её двоюродные брательники и…