Лэти тоже слегка побаивалась этой стадной возни хвостатых бульдозеров под самым носом. Городская девочка из неё так окончательно и не выветрилась. К походно-полевой жизни мелкая весьма разумно притерпелась, а вот разнокалиберная скотина до сих пор попугивает. А, уж когда принявший вызов секач полез на него отвечать, гадюка и вовсе струхнула. Гнер это почувствовал и поцеловал уже вполне родную макушку под своим подбородком:
— Не бойся.
— Ага! — окрысилась она. — Вы сейчас в драку полезете. Удовольствие получать. А я отсюда скачусь, — хлопнула она ладошкой по привязанной к спине грага попоне. — Брякнусь вниз и вся переломаюсь. А вы по мне ещё и потопчетесь в пылу сражения.
Текст выступления превосходно иллюстрировал участие Лэйры в воспитании сестры. Яду в манере выражаться Лэти поприбавилось, а почтение к старшим вот-вот скончается.
— Держись крепче, — сухо порекомендовал ей арм.
— Свиньи! — прошипела гадюка и вцепилась обеими руками в попону: — Дон за меня в порошок вас сотрёт!
— Потерпим, — процедил за её спиной Гнер.
По его тону Дон понял, что началось. И оно реально началось. Вызванный на бой кандидат отлип от ямы, которую вырыл передними копытами в пылу прелюдии к схватке. Грозно завизжал и попёр в атаку — Лэти его поддержала ответным визгом. Все ближайшие болельщики и потенциальные противники Мамонта развернулись мордой к битве и чутка попритихли. Секач, разъярённый вмешательством какого-то левого чужака с живой едой на спине, начал разгон. Мамонт не ломанулся навстречу, подобно этому провинциальному необразованному долдону. Даже не подавал звуковых сигналов. Дону стало интересно, и «системник» залез в Мамонтову голову. Столкнулся там с Лэти и вышиб истеричку прочь — раскомандовалась тут!
Вовремя. Гнер по-особому свистнул, отдавая партнёру команду. Мамонт квакнул, приподнял хвост и принялся разворачиваться на месте. Сначала медленно, а потом резко закидывая задницу в бок. Его массивный шипастый хвост съездил подоспевшего врага по мордасам — того ожидаемо развернуло. Гнер выхватил сабли и спрыгнул на землю. Перекатился через спину и молнией сквозанул вдоль кабаньего бока — знакомый трюк. Арм был уже в десятке шагов от соперника, когда у того подломились обе ноги по правому борту. Неудачник неловко припал на подрезанные колени — Лэти не сводила с него глаз, хотя и пришлось заворачивать голову назад. Потому что Мамонт уже описывал дугу, выходя на точку старта для разгона.
Разогнался и со всей дури врезал мордой в подставленный левый бок подранка. Броню не пробил, но опрокинул врага. Гнер был тут как тут: налетел коршуном и вонзил обе сабли в более податливое кабанье брюхо.
— В самое сердце, — верно оценил краткую агонию проигравшего Радгар.
И как разглядел с такого расстояния, что творится в море поднятой там пылюки? Бедняжка Лэти скоро сотрёт с лица слезящиеся прекрасные глазки. И вычихает лёгкие — лучше бы захлопнула рот, воздержавшись от комментариев.
— Он из тех самых армов? — осведомился у Дона Радгар.
— Не лезь ты к нему! — взбунтовалась Дайна и пихнула болтливого гостя локотком: — После перемолвитесь. Занят он.
Ещё как занят. Дон уже подключился к Даслане, скрючившейся на спине Тарана. Тот как раз протаранил бок коленопреклонённого соперника, подло вызванного на заведомо проигрышный поединок. Гоб прикончил поверженного врага, едва не схлопотав копытом по уху. Но воссоединиться с торжествующим партнёром не успел. Из недр разволновавшегося стада вырвался очередной и крайне нетерпеливый претендент на пост вожака. А заодно на мясо и шкуры чужаков. Таран не полез к нему с ходу: тоже учёный. Он ретировался, уходя подальше в поисках точки старта для разгона. У грагов те же проблемы, что и у латной конницы: без разбега ты просто куча громыхающей брони.
Соперник, было, погнался за манящей широкоформатной мишенью, из которой воинственно торчал хвост. Но тут заметил улепётывающего стороной человека и переменил планы.
— Дебилы, — буркнул Дон.
И почти успел подцепить сознание грага, вознамерившегося закусить Гобом. Но тут «системник» напомнил Даслане о её обязанностях. Отвесил такую плюху, что белобрысая чуть не навернулась с галопирующего Тарана. Зато истерика щупа обрела смысл в разрезе боевой задачи. Паникующая гадюка так врезала преследователю по мозгам, что его визгом чуть не снесло стену крепости, под которой развернулось это системно-заготовительное сражение. Уж на что отступающий Гоб привычен к звуковому сопровождению визгливых броненосцев, но его перекосило и снаружи, и внутри. А вот Тарана предсмертный концерт соперника обрадовал и тут же мобилизовал: герой повернул назад. Подобрал матерящегося двуногого собрата по оружию и снова полез задираться.