— Двадцать, — холодно внёс поправку Гнер.
И грозно выстроился перед двумя клушами, что битый час кудахчут над единственным цыплёнком.
— Дядюшка, — вскинула на него Граничка голубые глазёнки.
Арм присел на корточки, положил на русую головку свою громадную руку:
— Что, милая?
— Просить хочу, — прошелестел простуженный детский голосок.
— Проси, моя девочка, — заметно напрягся Гнер.
— Можно Даньку?.. Можно её с нами? — чуть громче произнесла Граничка. — Она хорошая. Ей плохо тут.
Гнер поднялся на ноги. С нескрываемым неудовольствием оглядел скукожившуюся в уголке трактирную служанку. Дон тоже решил рассмотреть «просьбу» щупа попристальней. Юная, милая, глазки умненькие в отличие от большинства этих деревенских коров. Неплоха, но вот так сразу и в семью — стабилизатор с сомнением покачал головой.
— Я верю только ей, — твёрдо постановила маленькая гадина, и Дон заколебался.
— Девчонка спасла её от голодной смерти, — напомнила Даслана. — Оберегала не только от голода и холода, но и от насилия, — почти по слогам отчеканила она.
— Что?! — вскипел Дон, скрестив взгляды с Гнером.
— Не дури, — процедил арм, обрывая грозящую обрушиться на мир бурю.
Дон зажмурился и… кивнул.
— Хочешь, чтобы я выпустил им кишки? — бесстрастно уточнил Гнер. — Без этих ваших штучек, чтобы не привлекать ненужное внимание.
— Нет, — борясь с бурлящим в башке гневом, выдохнул Дон.
— Тогда кончайте тянуть время, — скомандовал арм гадинам. — Расселись, как на собственной террасе. Уходим.
— Как скажешь, мой господин, — беззлобно съязвила Лэйра и оглянулась на ожившую распрямившуюся Даньку: — Ты сама-то хочешь покинуть родных? Уйти с опасными незнакомцами.
Данька сама не поняла, как осмелилась так расторопно выскочить из своего угла и поспешно закивать.
— С колдунами? — голосом эпической злодейки прошипела гадина.
— Прекрати, — поморщилась Даслана, передавая племяшку в надёжные руки стабилизатора своей системы.
Граничка приникла к груди Дона и облегчённо закрыла глазки, обмякая. Маленький щуп обретал не просто семью, где всякое бывает. Он стал частью системы, для которой и был создан. Систему, в которой всё и вся настроены на его защиту.
Дон с Гнером направились во двор, не желая больше терять время со всякими там канительщицами.
— Твои родичи точно не станут тебя разыскивать? — дружелюбно спросила Даслана, натягивая перчатки на сполоснутые в тазу руки.
— Сирота я, — осторожно напомнила Данька, переминаясь с ноги на ногу.
Отчего-то ей казалось, будто эти иноземцы давным-давно знают про неё всякую всячину.
— Собери вещи, — приказала Лэйра, застёгивая куртку. — Поедешь с нами.
— Я не из служилого сословия, — честно напомнила Данька о ничтожном своём положении. — Из крестьян. Куда мне в прислугу к благородным? — почти прошептала она.
Понимала, что никак, никак нельзя ей пользоваться таким случаем по одному только слову высокородной, но все ж таки малявки. Что у крестьян, что у высокородных — за детишек в Рунии всё и всегда решают только взрослые. А малые должны их слушаться и не выпячивать себя не по делу. Госпожа Даслана взяла её двумя пальцами за подбородок. Заглянула в глаза так, словно и руками туда залезла, и до самого сердца достала. Помолчала, что-то обдумывая, а потом изрекла:
— Как высокородная от рождения, я сама решаю: кто мне подходит, а кто нет. А потому никакой Даньки на свете больше нет. И никогда не будет. Деревенская девка Данька умерла.
— Как? — выдохнула та, затаив дыхание.
Не понимала: бояться ей или чего?
— Так и умерла, — слегка усмехнулась госпожа, отпуская её подбородок. — Для всех, кто тебя знавал, и навсегда. Отныне твое имя Дайна. Да-да, — вновь усмехнулась Даслана изумлению в глазах девушки. — Ты будешь носить имя, что дается женщинам сословия властителей или воинов. Надеюсь, что с честью, — вздохнула она. — Пять минут тебе на сборы. Не копайся!
Даньку будто ветром сдуло.
— Убью! — прорычал во дворе Аэгл.
— Убьёт, — подтвердила Лэйра, натягивая перчатки.
— Дон заступится, — с деланным значением заявила Даслана. — Я ему нравлюсь.
— Ой, только не сейчас про ваши шашни! — досадливо отмахнулась Лэйра. — Лучше бы ты Гнера захомутала. Убивать-то он станет. Наша система не просто форма организации, а такая форма тирании. Никакого житья от этих армов. Скоро по свистку жить станем.
— Уже, — хмыкнула Даслана, ибо со двора донёсся свист. — Пошли, подруга. Потянем время у них на глазах. Всё-таки какое-то движение в сторону дисциплины.