Несколько дней мысль о существовании высшей справедливости Аиду ласкала — это было видно по её весёлым глазкам. Но потом она стала нервничать.
— Нет! Нет! Нет! Мы нужны каналу — проект «Участок» будет! Да вы что?! — выкрикивала она на той пьянке, и неожиданно подняла руку на самое святое первоканальное: — Даже «Пусть говорят» могут закрыть, а «Участок» будет в эфире. Это же Нургалиев…
Тут она поставила бокал на стол и затрясла пальцем.
— …и Эрнст…
И снова затрясла пальцем.
— …между собой договорились. Это же Нургалиев, а не кто-нибудь!..
Такие лакейские потуги было смешно наблюдать. Вот эти люди, согласившиеся перегрызться за крохи с барского стола — раздавливая друг друга — не понимающие, что за свои права надо бороться, выступая общим фронтом, собрались делать правовое ток-шоу! Копаться в чужих историях, сопереживать чужим проблемам, советовать другим людям, понимать их?
Пьянка была испорчена — народ пил много, но не пьянел. Я уже собирался покинуть это собрание, но тут началась кульминация. Коллеги обратились к истории: воспоминания — самый эффективный бальзам в трудные периоды жизни.
— А помните — как мы делали «Пусть говорят»? — спровоцировала Ольга Ялунина.
И тут началось — два часа рассказов о славном прошлом: о том, как они «придумывали темы и истории», как находили и обзванивали героев, как заманивали их в Останкино — потому что на «Пусть говорят» у нормальных людей отрицательная реакция — якобы, для участия в несуществующих программах Первого канала, иногда — под видом интервью для других телеканалов. Как вели гостей из гримёрок, пряча от них сценарий программы, как потом заталкивали их в студию — в лапы Андрею Малахову, как некоторые гости пытались вырваться оттуда и спастись бегством, а их волочили обратно — кого умоляя, кому угрожая. Как прятали «подсадных уток» среди массовки в студии, придумывали слова их «ролей». И т. д.
Всю эту грязь коллеги описывали восторженно, захлёбываясь от радости, от гордости, перебивая, перекрикивая друг друга — они получали удовольствие от той своей работы. А я-то прежде думал — люди, делающие подобный первоканальный эфир, ненавидят свою работу. Потому что стыдятся её…
И, конечно же, вспоминали приглашённых «звёзд» — о них коллеги рассказывали трясущимися от волнения голосами.
— Самый лучший — это Отар Кушанашвили! — вдруг призналась в любви Аида. — Какой же он молодчина! Как же удобно с ним работать! Как же я его люблю! Сколько раз такое было — созваниваешься, приглашаешь его на «Пусть говорят» — а он всегда готов прийти! на любую тему! Договариваешься, какие слова, какую позицию он будет защищать на программе. А потом уже перед записью, если выясняется, что не хватает сторонников противоположного мнения, так Отарик всегда готов помочь: всё, что нам нужно, скажет. А как красиво! Как ярко! Эмоции! Драматизм какой! Сколько раз мы его так просили! А ведь он уже настроился на другую роль!.. Да-да, ему можно сказать — мол, у нас нехватка противников этой темы; Скажешь: «Надо побольше крика в студии!» А он сразу: «Аидочка, нет проблем! Что надо — то и скажу! Любые ваши вопросики задам! Если нужно, кого нужно — облаю…» Помните, тему про девственность?! Да! Да! Да! Вот — настоящий профессионал!.. Помните?.. Ах, какие времена были!
После Кушанашвили я встал и ушёл к себе…
Драматизм.
Когда я заглянул в комнату через час, там оставались только Аида и Юля Данилова. Алкоголя почти не осталось, даже водки — а ведь не хотели её брать. Девушки сидели напротив друг друга и теряли контроль над собой, используя не самые интеллигентные выражения.
Аида, не замечая меня, делилась планами:
— Как только расплачусь с кредитом — съ. усь отсюда! И пусть Никонова от меня отстанет. Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!
За следующие пять минут она рассказала почти всю биографию: муж толи бросил, толи его выгнали, маленький ребёнок, мать пилит, и огромный кредит на крохотную квартиру в Подмосковье — всё предсказуемо.
Собеседница стала её утешать. Девушка стала плакать. Истерика. Хотел вызвать «скорую».
— Я уже устала! — вдруг закричала Аида. — Я устала! Устала! Устала! Понимаешь, жизнь проходит, а праздник не наступает…