Один знакомый милиционер рассказывал, что несколько его сослуживцев собрались в местном отделении перед радио и телевизором — мол, вдруг там скажут, в каком месте Телецентра мы с Олегом находимся…
Как всегда при кризисе, в тот день рынок услуг в Останкино пережил скачок цен. Одного приехавшего из-за нашей акции к Телецентру фотокорреспондента столичной газеты сотрудник милиции на входе не соглашался впускать без пропуска менее чем за 300 рублей. Другому повезло — ему проникновение в здание стоило 200 рублей, хотя сначала стражи порядка просили 500.
Приблизительно, в половине десятого руководство местной милиции и службы безопасности посетило отчаяние. И лишь в 9:55 утра «силовики» решили звонить пожарным.
Мы никого не заставляли — противоположная сторона сама (!) принесла в суд официальное заключение из МЧС — подписан начальником 6 отряда ФПС России по г. Москве Сыченко С.Б. Мол, сообщение поступило в 9:55, а «отмена вызова произошла в 11:11 по результатам проверки помещения». То есть час и шестнадцать минут!
Даже если считать так называемый «режим ЧС» с 8:00, то до 11:11 — всего три часа и одиннадцать минут.
Сами принесли этот документ в суд. Сами!
Как они считали?
К половине двенадцатого 18 марта Телецентр работал уже в нормальном режиме, в нашей редакции появились сотрудники. Ещё через два часа мы уже пили с Олегом чай дома — коллега ещё и обедал. А…
А 125 сотрудников милиции продолжали «перемещаться по Телецентру», оставаясь в статусе «дополнительно задействованных для охраны». Но так, что никто их не заметил, скрытно от всех — как ниндзя. 5 полк — одни японцы…
Я понимал, что проиграем. У них есть цель — продавят. Меня возмущает — почему так топорно. Безалаберно.
Ладно, другой документ. «Справка по результатам служебной проверки» от 18 марта. Подписана начальником Управления безопасности Телецентра Леонтьевым А.В. Утверждена самим Шубиным М.М. Чёрным по белому: «В 11:30 режим чрезвычайной ситуации был снят».
Откуда берутся пять с половиной часов? Могли так и 30 часов написать. Или 50. Или сразу три месяца. Три!
Сами принесли документ!
Наверное, всё дело в том, что они тупые!
Всё просто!
В этом же документе от пожарных ещё одна интересная цифра. «Всего по данному вызову было задействовано 2 единицы техники, 12 человек личного состава», — пишет начальник 6 отряда ФПС России по г. Москве Сыченко С.Б.
Прекрасно!
То есть, получается, что пожарных была дюжина, а милиционеров, почему-то более чем в десять раз больше?
Это логично?
Говорим с Олегом это на суде. Спрашиваем противников. Они просто молчат. Просто не отвечают.
Судья Куприянова сонно смотрит на наших оппонентов, потом на нас, вздыхает и снова погружается в живопись…
Ну, ведь сами же принесли этот документ в суд. Мы же никого не заставляли.
Сами!
Всё просто!
Это ещё ничего. Они сами (!) приобщили к делу два документа-приложения к тому самому письму командира 5 полка милиции. Один — расчёт стоимости услуг за подписью подчинённой Поповичева, но без даты. А другой — по ошибке, вместо счёта на услуги милицейской охраны — тот же документ, но за подписью самого Шубина.
То есть глава Телецентра сам придумал, какую сумму нам предъявить. Так и представляю: сидит «Бульдозер» в большом кабинете, нежно чешет свой живот — соразмерно помещению огромный; круглый и рыхлый — напевает-мычит теноровую арию из оперы Жоржа Бизе «Искатели жемчуга», стонет от удовольствия, высунув язык изо рта. О! — подсчитал, придумал — эврика!
Потом отправил документ Поповичеву, чтобы тот, подписав, прислал обратно ему. А тот согласился.
Хорошо, но к делу зачем это подкладывать? Самим!
Ну, будьте внимательными! Пожалуйста! Что за неуважение!
К нам!
К суду-цирку!
И где документ об объявлении режима ЧС? Где?
Если два юрлица в переписке между собой используют это словосочетание, это не доказательство.
Даже в своём официальном заключении пожарные избегают этого термина.
Спрашиваю у Поповичева во время перерыва:
— Что это пожарные не подали иск на нас? Не захотели в этом фарсе участвовать? В отличие от Вас, да?
Полковник милиции скрывается и больше в здании суда не появляется.