И выпытывает:
— Народ интересуется — когда ждать премии, Эльхан? Ну, когда? Что им говорить?
Это он — у меня. По телу растекается злорадное чувство удовлетворения — теперь они начнут доставать своё начальство: «Это вы у Поповичева потребуйте».
Весело! «Нам ничего не оплачивали!»
А где деньги?
ТТЦ ведь заплатил…
Сообщество странных людей.
Сотрудники российских судов.
Судьи, секретари…
А ещё те, кто работают в канцеляриях, архивах, экспедициях.
Почему среди них так много женщин?
Особенно секретари. Из этой среды обычно и назначают судей. Таких, как Дорохина, Куприянова. Федеральных судей. Наделяют властью.
Это же особый подвид женщин. Хамство. Высокомерие. Тупость. Напряжённые лица, сжатые кулачки, тонкие натуженные губы.
Что вы хотите от женщины, которая носит кожаные штаны — в Головинском суде таких много; крик местной моды. Может её никто не любил? Если женщина носит кожаные штаны — то либо её никто не любит, либо её любит какой-нибудь поклонник рока, который тоже носит кожаные штаны. Смотришь — вот идут две пары кожаных штанов. Либо же она феминистка и обозлена на весь мир, потому что её никто не любит.
Почему эти секретари суда так меняются в рабочее время? Я вот дружил с одной, скажем, девушкой. Она работала в одном московском суде. Нежная женщина. Осипа Мандельштама любила. Вернее, читала. Думала, что любила…
Но нежная женщина. А вот на работе превращалась в стерву. Не пойму — почему так? Говорила, ей нравится быть ею. Стервою. Спорил с нею. Ругался. Прекратил с ней дружить. Ну, общаться.
А недавно узнал — назначили её судьёй.
Дааа.
Да, она кроме Мандельштама ничего не знала. Рассказывал ей много о литературе. А она не понимала. Например, про Пер Гюнта, про Сольвейг. Героев гения-норвежца Генрика Ибсена. Рассказывал ей, это история о трагедии современных людей — без внутреннего стержня, приспособленцев, поповичевых, мирончуков. Это о нашей жизни. О том, что в погоне за призрачными ценностями, ложными ориентирами человек грешит, ошибается, делает преступления. Готов на них. Согласен на них.
Ради призрачных ценностей.
Но главное — теряет себя, становится серой мышкой. Винтиком. Слабым. Хрупким. Губит зря свою страстность.
И о том, что у каждого должен быть шанс на прощение. Счастье, если тебя ждёт своя Сольвейг. Объяснял ей, что это гуманистическое произведение. Очень гуманистическое…
А она, как баран, на меня смотрит. Не понимает. Говорит: «Ну и дурак Пер Гюнт, что изъедал себя — будь доволен собой или будь собой». Даже не стала задумываться: «Конечно, восхищайся собой. Дурак он, — говорит, — и Ибсен твой дурак! Конечно, что спрашивать?! Что он парился?! Будь доволен! Кайфуй!» И ещё: «Не парься! А эта Сольвейг — дура, что столько лет ждала этого парня. Не парься!» И мне: «Не парься, Эльхан! Не пойму я тебя!»
Гуманизм. А стала судьёй. Говорит, Мандельштам — настоящий еврейский поэт, потому, дескать, и люблю его. А сама своего отчества стыдилась.
Прекратил с ней дружить. Ну, общаться.
Зато стала судьёй.
Специализируется на уголовных делах.
Наделили правом казнить и миловать…
И тут, в Головинском районном суде-цирке, секретарь Куприяновой Моисеева Лидия Евгеньевна. Сама себя наделила полномочиями ментора — поучать, высказывать суждения.
Пришёл к ней, требую решение — мотивировочное — суда выдать на руки. Почему, говорю, так долго не готово. Спокойно разговариваю, не улыбаюсь — за что?! — не рассыпаюсь в комплементах. Спокойно. Своим правом хочу воспользоваться — получить на руки полное решение суда.
А она мне:
— Идите к себе в горы и там права качайте!
Вот!
По лицу вижу, по её манерам — будущий судья.
Хорошо начинает карьеру.
Кстати, не хамила. Могла ведь сказать не «Идите…», а «Убирайтесь…». И на «вы». И «права качайте». Права! То есть не отказывает полностью мне в реализации моих прав. Хотя бы где-то.
А ещё в горах воздух чистый. Заботится девушка о моём здоровье. Спасибо.
А могла просто обматерить. Или словом бранным, нетолерантным обозвать.
Могла!
Но не сказала.
Надо было за это ей сказать спасибо.
Был не прав!
10 ноября 2009 года. Головинский районный цирк города Москвы.
Вторая часть Мерлезонского балета. Вторая и последняя. День вынесения решения.
Представитель Телецентра Светлана Бесфамильная грустная-грустная. Это нас взбодрило. И обмануло.
— Что же вы так плохо подготовились? — спрашивает у неё Олег.