- Она не отстанет. Двадцать минут посидим, ладно?
Хмыкаю.
Ни черта не ладно. Пятничные посиделки затягиваются на километры времени, Олли обязана обсудить все, что случилось за неделю. Политика, общество, и что в этот раз на Землю точно упадет астероид.
Таблоиды твердят об этом каждый месяц.
- Я не пойду. Даже на минуту, - дёргаюсь, завидев накрытый стол. - Отпусти. Я звоню в такси.
- Родная, перестань, - он устало вздыхает. - Мы начали заново. И скандалом ты ничего не добьешься. Или хочешь всей семье доложить? Хочешь?
- Ты почему такой гандон? - толкаю его в грудь.
- Милая, - он оглядывается на кухню. Перехватывает мои пальцы и сжимает до хруста. - Я тебя прошу. Приди в себя. Дома поговорим.
Он тащит меня вперед. Бесполезно упираюсь, капроновые носки скользят, и я по-глупому качусь за ним. Гладкий светлый пол с подогревом - огромная скворода на огне, на часах над камином восемь вечера - в аду начинается бал.
- Сядь, - Артур двигает стул. С силой давит мне на плечи, заставляя подчиниться.
- На улице ливень! - из холла доносится крик Марины. - Алан, может, машину в гараж загнать?
От звуков его имени вздрагиваю.
Он как раз садится напротив. Слушает отца и смеётся, слегка запрокинув голову. Ловит мой взгляд. Улыбается. Зубы белые, как у рекламных моделей, на подбородке ямочка.
- Как дела? - спрашивает через стол, не дождавшись ответной улыбки.
- Твоими молитвами, - цедит Артур, пристраиваясь рядом.
Он смотрит на Артура, лицо словно гипсовый слепок нечитаемое, но улыбаться перестает.
- Алан, машину не будем загонять?
Его шею обивает рука Марины, скользит к воротничку поло, поправляет. Так нарочито, поднимаю глаза.
Заметила. Что я открыто пялюсь на ее мужа.
А я не он, эмоции скрываю с трудом. Самый старший, самый умный и, наверное, даже самый красивый, либо все дело в мужской притягательности, которая с возрастом раскрывается сильнее.
Такой хороший.
И такой гадкий.
Отвожу взгляд. По правую сторону от него рассаживаются Настя с Андреем. С салатами возвращается Олли.
- Всем приятного аппетита, - желает глава семьи.
Аминь.
- Держи, - Артур сует мне вилку. - Вон там, похоже, запеченая рыба, как раз для тебя. Положить?
- Ой, погодите, а что с салатом? - поражается Олли. - Кто тайком на кухне ел?
Смотрю в пустую тарелку. Они оба сидят напротив, и кожа горит от взглядов. Вокруг слишком громко звенит посуда и разговоры, и свет очень яркий, я как под прожектором.
Вилка валится из рук. Медленно сползаю со стула. Шарю по полу. Свисающая скатерть заманчивая, хочется залезть туда и переседеть этот фарс.
Семейный ужин.
Кого они обманывают.
Не могу отделаться от чувства, что под столешницей заложена бомба. И стоит мне открыть рот, она сразу взорвётся.
Всех нас закидает осколками.
Нахожу вилку. Зубчиками веду по полу, повторяя мелкие линии в рисунке.
Артур наклоняется. Шипит:
- Прекрати. Живо вставай.
За воротник блузки, как котенка за шкирку, он тянет меня наверх, и я в какую-то секунду вижу себя со стороны, мною вертят, как вздумается, так быть не должно, хватит.
- Марина, - резко обрываю беседу о прелестях блюд. - А где твой папа?
- Дома, - Марина в удивлении сводит брови. - А что?
Смотрю на Алана. Он пьет вино, изучает меня поверх бокала. Я сейчас нарываюсь, но они сами виноваты, и, чтобы не передумать, тараторю.
- Ты сказала, он повышение получил. Когда собирается обмывать? - сажусь удобнее, некультурно ставлю локти на стол, - такой прекрасный повод. Он ведь по званию старше вас Вагиз, вы, кажется, генерал-майор? А папа Марины теперь важная шишка. Наверное, влегкую может нагадить по службе? Ну, пусть не вам, но сыновьям вашим, да? Если бы Алан Марину обижал.
- Юля, ты что несёшь? - возмущается Олли. - Алан не обижает Марину.
- Да-да. Мы же просто болтаем.
- Не слишком удачная тема.
- А по-моему, очень даже. Что думаешь, Артур? Если бы твой брат начал изменять жене и...
Артур с грохотом двигает стул и встаёт, за руку вытаскивает меня из-за стола.
- Извините, жене нехорошо. Ей надо прилечь.
Глава 38
На улице волосы сразу мокнут, дождя много и он ледяной, а ещё ветер, насквозь продувает лёгкую одежду.
Потирая ладошки, забираюсь в машину. К шуму дождя примешивается крик Олли.
- Артур, на минуту!
Она вышла за нами, стоит под навесом, сложив руки на груди.
Артур раздражённо хлопает дверью. Бегом по лужам возвращается к дому.