Но вдруг, схватившись за сердце,
Стукнул тринадцатый в дверцы
К донне Эльвире д'Амор
Ди Сальвадор!
Но был отвергнут навеки
Этот тринадцатый некий
Донной Эльвирой д'Амор
Ди Сальвадор!
Ибо одно достоверно:
Очень была суеверна
Донна Эльвира д'Амор
Ди Сальвадор!
ГЛУПАЯ ШУТКА
Как горний отблеск Парадиза,
И непорочна и светла,
Одна французская маркиза
Жила, пока не умерла.
Она была верна супругу
И днем, и ночью, и в обед…
И на галантную услугу
Всем кавалерам был ответ:
— Послушайте, где ваш рассудок?!
Терпеть не могу глупых шуток!
Сказали ей у Парадиза:
— Ну-с, кроме мужа своего
Кого любили вы, маркиза?
Она сказала: «Никого!»
И, в удивлении, ее стал
Тогда разглядывать в кулак
Невозмутимый Петр Апостол
И наконец промолвил так:
— Послушайте, где ваш рассудок?!
Терпеть не могу глупых шуток!
СОБАЧИЙ ВАЛЬС
Длинна, как мост, черна, как вакса,
Идет, покачиваясь, такса…
За ней шагает, хмур и строг,
Законный муж ее — бульдог!
Но вот, пронзенный в грудь, с налета,
Стрелой собачьего Эрота,
Вдруг загорелся, словно кокс,
От страсти к таксе встречный фокс!
И был скандал! (Ах, знать должны вы
Бульдоги дьявольски ревнивы!)
И молвил встречный пудель: «Так-с!
Не соблазняй семейных такс!»
И, получив на сердце кляксу,
Фокс так запомнил эту таксу,
Что даже на таксомотор
Смотреть не мог он с этих пор!
НЕГРИТЕНОК ДЖИМ
К некоей лэди в шикарнейший зал,
В силу печальных событий,
Джим-негритенок лакеем попал
Прямо с родного Таити.
И, запыхавшись средь всяческих дел,
Вазу разбил как-то раз он!..
Он быть лакеем еще не умел
И был за это наказан!
— Ах, госпожа, где же мог я узнать,
Как обращаться с вещами такими?!
Нехорошо, госпожа, обижать
Бедного черного Джимми!
Лэди была словно сахар бела,
Джим же был черен, как сажа!
Но… настигает Эрота стрела
И папуасов ведь даже!
И, в умилении, лэди в плечо
Вдруг укусил как-то раз он!
Он не умел целоваться еще
И был за это наказан.
— Ах, госпожа, где же мог я узнать,
Как обращаться с вещами такими?!
Нехорошо, госпожа, обижать
Бедного черного Джимми!..
ПОЧЕМУ?
Много есть персиянок на свете,
Но собою их всех заслоня,
Как гора Арарат на рассвете,
Лучше всех их Зюлейка моя!
Почему?
Потому!
Много персов есть всяких на свете,
Но собою их всех заслоня,
Как гора Арарат на рассвете,
Больше всех ей понравился я!
Почему?
Потому!
Много есть ишаков в нашем месте,
Сосчитать их не хватит ста лет.
Только все же глупей их всех вместе
Муж Зюлейки — Гассан-Бен-Ахмет!
Почему?
Потому!
ФАРФОРОВАЯ ЛЮБОВЬ
В старомодном тихом зальце
Увлеклись, скосивши взоры,
Два фаянсовых китайца
Балериной из фарфора.
Увидав, что близок Эрос,
Улыбнулась танцовщица,
И ей очень захотелось
Перед ними покружиться.
Как легки ее движенья!
Как скользит она по зале!
И китайцы в умиленье
Головами закачали!
И меж ними танцовщица,
Улыбаясь им лукаво,
Все кружится да кружится,
То — налево, то — направо!
И, споткнувшись в авантаже,
Вдруг упала без движенья! —
Ах, в глазах китайцев даже
Потемнело от волненья!
Ах, как больно!.. Словно в спины
Им воткнули вдруг иголки!
Ах, разбилась балерина
На мельчайшие осколки!
Так окончился в том зальце —
Неожиданно и скоро —
Флирт фаянсовых китайцев
С балериной из фарфора!
ЛЕДА И ЛЭДИ
Между статуй прямо к Леде
Шла по парку гордо Лэди,
А за нею чинно следом
Шел лакей с шотландским пледом.
И сказала строго Лэди,
Подойдя вплотную к Леде:
«Шокинг!» И за этим вслед
Завернула Леду в плед.
О, заботливая Лэди,
Плед совсем не нужен Леде!
Уверяю вас: для Лед
Нужен Лебедь, а не плед!