Существует немало животных, которые никогда совместно не едят. К числу наиболее необщительных существ смело можно отнести пауков. Если они пребывают вне брачного периода, но испытывают друг к другу взаимный интерес, то любопытство это явно гастрономическое: когда пауки сталкиваются, то более сильный съедает своего сородича. Однако нет правил без исключения. В тропиках обитают пауки, чье поведение настолько необычно, что ученые назвали их республиканцами.
Существуют несколько типов паучьих республик. Южноамериканские крестовики, собравшись большой компанией, строят для себя общежитие. А затем каждый в одиночку плетет свою сеть-паутину и начинает самостоятельно охотиться. У республиканцев-улоборусов ловчая сеть общая. Несколько десятков или сотен самцов и самок общими усилиями плетут колоссальную сеть, в которой каждый потом возводит свою ловушку. Но ни одиночки, ни улоборусы добычей с соседями не делятся и на обед их не приглашают.
Самые дружные пауки — африканские республиканцы-стегодиффузы. У них организована не просто республика, а настоящая коммуна. Вместо индивидуальных домов у них есть общежитие и общая ловчая сеть. Каждый член коммуны принимает посильное участие и в совместном строительстве, и в коллективной охоте, да и обедают они вместе, большими компаниями, и едят из общего котла.
Зоологам известно, что даже в самых дружных и прочных семьях далеко не всегда практикуются совместные трапезы. Примером тому являются луговые луни. Браки у них заключаются на всю жизнь, но семья существует недолго. Восемь месяцев в году супруги живут порознь. Семья восстанавливается, как только самка вернется к местам гнездовья, и распадается, когда дети повзрослеют. Все это время обязанности по снабжению пищей жены и детей ложатся на главу семьи.
Утром чаще всего первым завтракает лунь-отец, но не потому, что он эгоист или по утрам бывает особенно голоден. Глава семьи отправляется на охоту с восходом солнца и уже минут через двадцать, возвращаясь с добычей, еще издалека негромким ласковым квохтаньем приглашает супругу позавтракать. Самка голос собственного мужа никогда не спутает с призывными криками других самцов. Она хорошо слышит и отлично понимает, зачем зовет ее муж. Но то ли ей не стряхнуть с себя ночной дрёмы или, может быть, утро кажется слишком холодным, сырым и страшным, из-за чего оставленные яйца переохладятся, но гнезда самка не покидает.
У луней не принято, чтобы отец с добычей врывался в гнездо, когда хозяйка дома. Полетав вокруг и убедившись, что жена не собирается завтракать, самец садится на землю, кладет возле себя добычу и ждет иногда полчаса, иногда час, но затем снова летит к гнезду, опять зовет супругу, а если она и на этот раз не появится, грустно опускается на землю и в одиночестве съедает уже остывшего и потому не очень вкусного мышонка, а потом снова отправляется на охоту.
Пока в гнезде находятся яйца, самка с завтраком не спешит, но когда вылупляются дети, они подолгу прохлаждаться матери не позволяют. Малыши, услышав отца, требуют, чтобы мать их тотчас же покормила. Ей поневоле приходится покидать гнездо. Самец передает ей добычу на лету и снова отправляется на охоту. Если дети еще малы, мать выбирает самого голодного, рвет добычу на мелкие кусочки и засовывает их в открытый клювик, чтобы малыш все проглотил, и только потом принимается кормить следующего.
Когда птенцы подрастут, каждый по очереди получает охотничий трофей целиком. Почувствовав себя единоличным владельцем порции, малыш поспешно отворачивается, чтобы никто не смотрел ему в рот, и принимается за еду. А братья и сестры не протестуют. Хотя между детьми есть разница в возрасте, ведь мать откладывала яйца через день-два, старшие дети никогда не обижают маленьких и не отнимают у них пищу, как это принято у совят и других птиц.
Покинув гнездо, молодые луни, уже научившиеся летать, еще долго остаются иждивенцами. Охота — сложное дело, и чтобы овладеть ее азами, требуется время. Отец и в этот период остается главным снабженцем семьи, только теперь он сам отдает добычу детям, бросая ее на лету поднявшемуся навстречу луню. Подхватив приношение, он уединяется и ест без свидетелей.
У обезьян свои правила поведения. В степи стадо павианов-гамадрилов кормится, рассыпавшись небольшими группами. Тут нет общего стола: каждый отправляет в рот то, что нашел. Другое дело, если утром обезьяны отправились завтракать к определенному дереву, с которого за ночь упало на землю множество спелых плодов. Здесь первым к еде приступает вожак, и, пока он не насытится, никто не смеет начать есть. Нарушитель тотчас получает хорошую трепку, даже если это совсем маленькие дети.