Оттягиваю ворот и морщусь. Бр-р.
-Ой, я тебя понимаю. Хочешь, одолжу одну из своих и ты сможешь переодеться?
Вряд ли она меня действительно понимает, но киваю и мы с Соней идем в ее спальню. Она открывает шкаф и вытаскивает желтую майку с котенком.
-Подойдет? - Котенок, да вы шутите? А куда деваться? Я в гостях и выпендриваться не удобно. Забираю наряд, а Соня выходит, прикрыв за собой дверь.
Чудики. Все они. Ну, ничего, главное до дома живой добраться. А там глядишь, к бабушке на днях уеду, подальше ото всех.
Скидываю пострадавшую, но оттого еще более любимую вещь, и одеваю чужую предоставленную во временное пользование. Поправляю волосы, открываю дверь и слышу.
-А Катя знает?
-Нет.
-Почему ты до сих пор ей ничего не рассказал? Думаю, тебе давно надо было это сделать, может, не пришлось бы принимать таких серьезных решений. Подумай еще. Родители в любом случае поддержат твой выбор.
Суворов невнятно что-то пробурчал упомянув про прекрасную девушку, а я застыла на месте. Чего я не знаю? Что Андрей давно должен был сделать? А какие такие решения? Что значит поддержат любой выбор? И, что еще за дива?
Стараюсь бесшумно подойти ближе к кухне и подслушать, как можно больше. Знаю, что подслушивать не хорошо, но, пользуюсь советом любимой всеми бабы Вали из знаменитых «Сватов» - «Кому не хорошо, пусть дома сидят» и подхожу ближе.
- Сонь, она меня никогда не простит.
-А ты прощения просил?
-Нет.
-В вашем возрасте все воспринимается очень остро, просто нужно откровенно с ней поговорить и все выяснить.
-Знаю, но я боюсь.
Кого это наш Суворов так боится?
-Зря, она очень хорошая девочка. И то, что до сих пор тебя терпит говорит о многом.
-В том-то и дело, что терпит. Я не хочу, что бы терпела. Я хочу, что бы она меня любила!
Последние громко сказанные слова Андрея выбили из меня весь дух. В груди словно тисками все кто-то сжал и воздуха катастрофически не хватает. Он любит прекрасную девушку и хочет, что бы она его то же любила? Вот почему он стал таким странным. Больше молчит и почти не смеется. Другую любит? А как же я? Сползаю по стеночке и плюхаюсь на пол. Плакать хочется сильно- сильно. А с чего вдруг? До этого момента я всерьез никогда не рассматривала себя и Суворова как пару влюбленных. Только за эти годы привязалась к нему, как к кому-то, кто всегда был рядом. Даже после падения на крыльце я не смогла выкинуть мысли о нем из головы. Вспоминала иногда, раз так по десять в день, не больше. Дулась и сердилась на него, но воспринимала как личный ужас, живущий этажом выше. Думала, что всегда рядом будет, а он...
Я и к Вотинцевой его не ревновала, как знала, что нет там ничего серьезного. А к этой не известной, но вставшей между мной и трол...Суворовым...да кто она такая!
А эта ревность оказывается та еще стерва. Так и шепчет на ухо: «Мой, не отдам!». Будто любимую игрушку забрали, а я без нее жить не могу, не знаю как это жить без него. И как же он меня вот так возьмет и оставит? Это же я была его личной зверушкой, разве нет?
Была! В том-то и дело, что была. А теперь, что?
-Кать, что с тобой?
Поднимаю заплаканное лицо. И когда столько на реветь успела? Соня переглядывается с Андреем и кивнув ему уходит.
- Я за хлебом схожу. Скоро буду.
Ага, за хлебом. Просто ей не удобно, что я их разговор слышала, вот и оставила меня с братцем разбираться.
А отчего-то злой тролль сел передо мной на колени и взял в ладони мое лицо, слезы мои вытирает и смотрит с сочувствием. А мне его жалость на фиг не нужна. Я уже тысячу раз пожалела, что вчера согласилась с ним уехать с праздника. Не было бы этой не ловкой ситуации, не знала бы я о его огромной любви к какой-то там девице, которая даже не любит его. А он...
Смотрю в его глаза, а там столько муки и сожаления плещется... Это стало пределом моему терпению. Толкаю его в плечи, реву, всхлипываю и хрипло выговариваю:
-Почему, почему, почему.
Андрей не уклоняется от моих рук, наоборот, терпит сжав челюсти и молчит, в глаза мои смотрит и молчит. Оттолкнула его и побежала в коридор. Схватила куртку, кеды и прямо босиком бросилась вниз по ступенькам. К черту его, ненавижу! Нельзя так со мной, нельзя. Заигрался. Открываю дверь подъезда и сталкиваюсь с Соней и ее мужем Русланом.
-Кать, что случилось?
Сказать ничего не получается. Икаю только и всхлипываю. Хочу крикнуть «Брат твой случился!», но слова застревают в горле.
-Он тебя обидел?