Но тогда, в марте 90-го, до повести было ещё далеко. А факты — вот они, под рукой, с ними не поспоришь. Однако же, факты требовали проверки. И я начал их проверять.
В участковой избирательной комиссии излагали что-то несвязное и делали круглые глаза. В РИК, напротив: сначала делали глаза, и уж потом только излагали. Я сходил в типографию и взял официальную справку о количестве отпечатанных для выборов бюллетеней. Сравнил с итоговыми цифрами. Разобрался с избирателями-"двойниками". И пришёл к выводу: грубейшие нарушения — налицо. Элементарная выборная подтасовка, с чем я районное руководство в материале и поздравил.
— Материал что надо, — сообщил мне по телефону ответственный секретарь "Советского Сахалина" А. Лашкаев. — Срочно вези его нам!
Я тут же сел в поезд и отправился в Южно-Сахалинск. Тогда-то и встретился с Куцем, у которого взял для материала комментарий. Не важно, что именно говорил товарищ секретарь и как оправдывался. Важно было, что материал получился острым и объективным, а это для газеты — первое дело. Ибо что написано пером… И т. д.
Материал был напечатан. Он "выстрелил", как говорят журналисты. Ударная волна отразилась от обкома партии — и вернулась в Ноглики, покачивая на гребне проверяющих из облизбиркома. А экс-кандидат Ермаков ещё и растиражировал материал на принте — и развесил его от Ноглик до самых окраин, включая сюда Корсаков, Холмск и Южно-Сахалинск.
В начале августа мне позвонил редактор В. Сорочан:
— Берём вас собственным корреспондентом по Ногликскому району. Вы согласны?
Ещё бы я был не согласен! Работать собкором областной газеты — заветная мечта любого районного журналиста. Ты знаешь район, знаком со многими людьми. А вот подчиняешься ты уже не местной власти, а областной. В журналистской иерархии это всё равно что со второго этажа сразу на четвёртый переехать.
Безусловно, я согласился. Поблагодарил. Положил трубку и долго сидел за столом, размышляя, о чём будет мой первый материал в должности собственного корреспондента "Советского Сахалина".
Судьба в очередной раз делала поворот, причём в лучшую сторону. Размышления на тему: "Что делать дальше?.." я оставил на потом. А свою последнюю передачу на районном радио завершил музыкальной вставкой из Газманова:
Газманов как в воду глядел: ни на радио, ни в районную газету я больше не вернулся. Там всё пошло своим чередом. В начале 90-х Комаричева из редакторов перевели в заведующие отделом промышленности. До сих пор он много пишет и всё написанное публикует. И правильно делает: не стоит от гонораров отказываться. После Комаричева лет пятнадцать газетой руководил бывший ответственный секретарь А. Кузнецов. А когда он вышел на пенсию и уехал к себе в Александровск-Сахалинский, редактором стала Л. Панченко. Журналистка Н. Новицкая переехала в Южно-Сахалинск, С. Марков подался к себе в Томск. А где сейчас Л. Бараховская — не знаю.
Глава девятая
1.
Работать собкором — не груши в саду околачивать. Зато и нагрузка у собкора не та, что у корреспондента в районной газете. Найдётся время и в командировку съездить, и серьезно над материалом поработать. Правда, и ответственности — вдвое больше: не перед местным читателем за точность фактов, дат и фамилий отвечаешь, а перед областным.
Мой уход в областную газету коллеги из "Знамени труда" восприняли каждый по-своему. Комаричев меня сразу заметно зауважал. Это было приятно. Кравченко не преминула съязвить насчет районного волка в областной шкуре, что тоже неплохо. Кузнецов мой уход никак не отметил: как рисовал свои макеты с вечными "дырками", так и продолжал рисовать. Что же до Бараховской, то к тому времени она уже работала в райкоме партии инструктором и дел со мной по должности не имела. С собкорами областной печати партия традиционно общалась на уровне не ниже руководителя отдела.
Про сотовые телефоны в те времена в газетах ещё не слышали, большой редкостью у журналистов был пейджер — аппарат для приёма текстовых сообщений через посредника-оператора. Событийную информацию мне приходилось передавать в редакцию с переговорного пункта — из кабинки для междугородней связи.