— Так тебе четырнадцати ещё не было, о тебе тогда только подумай, так сразу из одного лагеря перевели бы в другой.
— Ну пошляк! Я ведь не о том, о чистом, о светлом. Обнять, поцеловать, в щёчку конечно, слово нежное сказать, взявшись за руки по аллеи пройти. Чтоб все подруги от зависти лопнули.
— Получилось, что от зависти лопнула ты и уехала домой, не дождавшись конца смены.
— А что мне оставалось делать, смотреть как ты с другой танцуешь, а по ночам в подушку плакать — подругам на радость?
— Плакать-то зачем?
— Мне же годков-то мало было, глупая была, вот и плакала, что все мальчишки дома вокруг вьются, а тот, кто понравился с другой роман крутит. И уехала из лагеря, потому что не могла так больше жить, понимаешь, я была постоянно в напряжении, постоянно боялась не выдать себя взглядом, или ещё чем. Я сама не знаю, почему у меня такой характер, если я увлечена человеком, я не могу открыться ему. Ты не обращал на меня ни какого внимания, наверно из-за этого я и влюбилась в тебя, такой уж у меня ужасно влюбчивый характер и я это знаю. Когда приехала домой, мне было первое время трудно привыкнуть к тому, что больше я тебя не увижу. Я закрывалась в комнате на втором этаже и плакала, вспоминала и плакала, смотрела на фотографии и опять плакала. Понимала, что это глупо и всё равно плакала.
Потом жалела что уехала, глупо поступила, из того лета теперь и вспомнить нечего. Если бы я знала тогда, что ты всё знаешь, что сердобольные подружки с радость всё тебе расскажут, я наверно поступила бы иначе. Тогда за мной бегал один парень, из стройотряда, и мне надо было завести роман с ним, тебе назло. Но потом решила, что лучше уеду, всё забуду, и всё. Уехала, а ничего не изменилось…
— Вообще-то я сначала думал, что твоё увлечение быстро исчезнет, растает как мираж, видишь, ошибся. Не мог тогда предполагать о чувстве, которое мы пронесём через всё это время. Ты мне тоже понравилась, только ты была какая-то зажатая, сжатая в комок, что и подступиться-то страшно было, вдруг отбреешь. Хотя, по себе знаю, что просто начать общаться только с тем, кто безразличен, а вот если «зацепило», то всё, начинаются проблемы с подбором слов, фраз и выражений. Со стороны это очень заметно и очень смешно, когда вроде бы нет ни чего сложного, а сказать ни чего не можешь. Поэтому юмор он всегда выручает в таких ситуациях. Если бы, ты была такая как сейчас: «Киска пришла, себя принесла»…
— Ну что ты, это же не в четырнадцать лет.
— А ты представь, что ты бы это сказала тогда, просто так в шутку. Вот и раскрепостилась бы вся и внимание к своей персоне привлекла бы того, кто мил и сердцу дорог.
— Хорошо, мой милый, приеду домой отыщу пионерский галстук и порепетирую перед зеркалом, потом эту сцену в Ералаш предложу. Сейчас как раз разные пошлости в моде.
— Проблема только в том, что ты выглядишь постарше, чем та девчонка, которой ты тогда была. Тогда бы это воспринималось на ура.
— Ты разве не заметил, что все детские книжки написаны вполне взрослыми дядьками и тётьками? Или в детстве книжек не читал?
— Не, не читал, некогда было. Сначала по стройкам лазил, потом на велосипеде гонял, в футбол играл, подрос в кино стал ходить. Постарше стал — вечеринки, посиделки, выпивончики, философские беседы, обсуждения цветных журналов о том, как там у них хорошо и как у нас плохо. Но и самое главное — самих книг-то не было, их стали печатать только с наступлением Перестройки.
В школе перед летними каникулами всегда давали список на двадцать страниц, какие книги надо прочитать к следующему учебному году. Они и впрямь наверно думали, что это кто-то будет читать.
И представляешь в этих списках, ни в одном, не было самой светлой детской книжки — «Арчбеки». Она мне попалась совершенно случайно в библиотеке моей тетки, и я её буквально проглотил за несколько дней.
Я учился тогда в четвёртом классе. И больше мне ни чего, ни разу не попадалось такого уровня как эта книжка, изданная в 1929 году. Так что можно сказать, что в детстве я прочитал только одну хорошую книжку, просто больше не было у Прасковьи в её библиотеке. Много книг у неё заиграли, брали почитать и не возвращали. Хорошо, что хоть «Арчбеки» остались.
Ну что приуныла?
— Тебя слушаю, интересно рассказываешь, домой приеду — обязательно найду эту книгу и прочитаю, если понравится, своему ребёнку вовремя подкину, когда подрастёт.
Что ещё интересного посоветуешь?
— Летом 88-го, после диплома, посмотрели такое кино потрясающее, фантастика: «Звёздные войны» называется. Ну, такого я ещё ни когда не видел. Ты представляешь, война уже в галактике идёт, ну словами не перескажешь — это, прежде всего, видеть надо, чтобы понять масштаб происходящего.