— Я совсем не об этом, — ответил командиру Хатагов.
— Ну, ладно, сейчас узнаем, чего он хочет. — И Федоров окликнул Плешкова.
Федоров, возглавлявший бригаду Димы, был храбрейшим партизаном. О его смелости и дерзких налетах ходили легенды. Но решительный и смелый разведчик, он был не всегда чутким и тактичным человеком. Вежливость он считал излишней церемонией в суровых условиях борьбы с немцами и был абсолютно уверен, что такт между своими людьми мешает делу. «Какой такт в приказе? — любил говорить он. — Выполняй — и все!»
Его вспыльчивость и горячность иногда обижала людей, которые не знали, что он по сути своей был замечательным человеком и товарищем.
Хатагов хорошо знал эти свойства характера своего командира и поэтому принял твердое решение — ехать вместе с ним на ответственную встречу с Николаем Похлебаевым. Мало ли что… Федоров сначала не хотел оставлять бригаду без командира и комиссара, но потом убедился, что ехать им лучше вместе.
Иван Плешков подошел и не стал ждать вопроса, а спросил сам:
— Может быть, лошадей с полянки в лес загнать и поближе к нам? Уж больно на виду они там.
— Это все, что ты хотел сказать? — спросил Федоров.
— Не все, товарищ командир. Нам с Сергеем выдвинуться бы поближе к дороге.
— К дороге выдвигайтесь, а кони пусть пасутся, — сказал ему Федоров. — Так, что ли, комиссар?
Хатагов кивнул.
— Ночью здесь мы хозяева. Немцы сюда и носа не покажут, — сказал Федоров, обращаясь к Плешкову.
— Мы хозяева, — это верно, — проговорил Хатагов. — Но у меня из ушей не выходит странный крик совы… когда поле переезжали…
— Точно, — подхватил Плешков, — и крик-то был ненатуральный…
— Ладно, действуй, Иван, — сказал Федоров, — у нас ведь и посты есть.
Плешков взял с собою Сергея, они прошли мимо лошадей и направились к дороге.
Каждый машинально проверил, при нем ли оружие.
Федоров, Хатагов и Мария Осипова закончили беседу, и каждый ушел в свои мысли.
Партизанских руководителей в этот бор привело секретное донесение глубокой разведки о намечавшемся приезде Адольфа Гитлера в Минск. Требовалась организация определенных сил, чтобы «достойно, по-партизански», встретить фюрера немецких фашистов. А заодно — прикончить и его ставленника — фон Кубе.
Хатагов и Федоров никогда не встречались с Николаем Похлебаевым. «Каков он?» — думал Хатагов. Он знал, что Похлебаев был политработником Красной Армии, был ранен, попал в окружение, потом в фашистский лагерь, из которого его, полуживого, выкупили подпольщики. А когда он окреп, начал работать, проявил отличные технические знания, «понадобился» оккупантам, и они его взяли на работу. У них он «продвинулся», познакомился с офицерами, знание немецкого языка позволило ему подняться еще выше и занять пост директора кинотеатра. Подпольный центр Минска руководил его продвижением и корректировал всю его деятельность. Знал Хатагов и о том, что Похлебаева не выдала под пытками гестаповцев Софья Лещинская, которая снабжала партизан взрывчаткой, немецким оружием, батареями для рации, медикаментами. От нее штаб ежедневно получал секретные сведения о движении поездов на участке Орша — Гомель. «Какая славная, преданная родине девушка! — думал Хатагов. — Никого не выдала, никого не назвала. Ее стойкость не сломили гестаповцы. Они пытали ее, повредили позвоночник, перебили ребра и бросили в лагерь смерти. А Леночка Курейко, — изящная, красивая, мечтавшая быть учительницей, — вспоминал Хатагов, — какая сила воли в ней оказалась, какая гордость и мужество. Это же Лену Курейко рассвирепевший комендант Айзер приказал раздеть догола и затравить овчарками. Но она не проронила ни одного слова. Она молчала — ни крика, ни стона. Она только закрыла лицо руками, когда овчарки начали рвать ее тело. Снять бы шапки всем народом и почтить память этих героев».
«В этой диверсии, — думал Федоров, — нападении на Гитлера и Кубе, без Похлебаева не обойдешься. Кинотеатр — это как раз то место, где они планируют встречу. Там будет и фюрер, и фон Кубе, и другие высокие чины. От такого удара весь третий рейх затрясся бы».
Мария Осипова поглядывала на часы и думала о том, что всегда точный Николай Похлебаев должен быть уже на условленном месте.
Снова к ним подошел Иван Плешков.
— Товарищ командир! — обратился он к Федорову. — В стороне грейдера мы с Сергеем слышали шум мотора.
— Что решили? — спросил Федоров.
— Я решил, товарищ командир, доложить об этом, а Сергея послал разведать, не в нашу ли сторону гости.