— А каков же я, хотите спросить?
— Угадал, дорогой мой!
— А вы, Батя, испытайте нас в деле!
— Мы так и решили с комиссаром, — ответил Линьков и посмотрел на сухощавого мужчину, слушавшего их разговор. — Так?
Комиссар кивнул в знак согласия.
— Когда решили? — с живостью спросил Хатагов.
Комиссар улыбнулся:
— У нас с полковником такой код есть, особый. А теперь сигналь своим, пусть все к костру идут.
Хатагов кивнул Николаю, и тот трижды прокричал филином.
— Это Николай, москвич, с Красной Пресни, — обращаясь к комиссару, сказал Хатагов.
— С Красной Пресни? — воскликнул Линьков. — Не только мой земляк, но и сосед. Я тоже на Пресне живу.
Николай крепко пожал протянутую ему Линьковым руку. Батя подал знак одному из часовых, и тот, подойдя к Линькову, снял с плеча винтовку.
— Уверен, — сказал Линьков, — москвич не подведет. — И передал Николаю русскую трехлинейную винтовку.
— Благодарю за доверие, товарищ полковник, — четко проговорил Николай, сжимая трехлинейку.
— Как ты успел уже догадаться, — обратился Линьков к Хатагову, — мы пошлем вас на выполнение чрезвычайной важности задания.
— В порядке проверки, товарищ командир? — обрадованно произнес Хатагов и выпрямился по стойке «смирно». Полковник посмотрел на него снизу вверх. Хатагов был чуть ли не в полтора раза выше его.
— Считайте, что мы всю вашу группу уже проверили, товарищ Хатагов. Просто дается вам чрезвычайно важное задание.
— Когда прикажете идти выполнять?
— Немедленно!
Линьков раскрыл планшет, подошел к костру и вместе с Хатаговым склонился над картой.
— Вот участок железной дороги: Вилейка — Молодечно — Воложин, — указывая пальцем на карте, проговорил Линьков. — Эту магистраль фашисты усиленно охраняют. По ней на восточный фронт непрерывно идут составы с танками, боеприпасами, горючим.
— Я знаю эти места, — глядя на карту, говорил Хатагов, — даже хорошо знаю.
— Значит, легче будет, — мимоходом сказал Линьков и продолжал: — Пустить под откос эшелон. Вот и делу венец. Ясно?
— Ясно, Батя, — с раздумьем проговорил Хатагов. — Но здесь без взрывчатки не обойдешься.
— Дадим! Будет и взрывчатка, и все будет. Но запомните: для вас это испытание! Жизнь!
Хатагов принял слова Бати как приказ и спросил:
— Разрешите подобрать людей?
— Людей подберем, — ответил Линьков, — я вот думаю, чем бы тебя вооружить? Впрочем, минутку… — И он обратился к старику: — Пахом Митрич, выручай, дорогой, одолжи двустволку…
Дед Пахом, внимательно слушавший весь разговор, давно уже понял, что Хатагов свой. А когда услыхал, что тот идет на подрыв «железки», то и вовсе подобрел. Не раздумывая, передал ему ружье и два десятка патронов.
Хатагов пожал суховатую руку деда Пахома.
— У нас, у горцев, по обычаю ружье дарят другу. И тот дает клятву, что никогда не посрамит оружия. И я, получивший оружие из рук белоруса, клянусь честью воина Красной Армии драться до последнего вздоха с врагами нашей родины!
Хатагов поцеловал холодную сталь горячими губами.
— Вот что, — Линьков взял Хатагова под руку и отошел с ним от костра. — Вы вернетесь сюда дней через шесть-семь, не раньше. За это время нас могут перебросить в новый район. За меня тут останутся мой помощник по разведке Щербина и комиссар Кеймах. Это я говорю на тот случай, если ты задержишься. Старшего лейтенанта Василия Васильевича Щербину мы называем «Борода» — он и на самом деле бородатый; а младшего лейтенанта Давида Ильича — «Димой». Вот им и доложишь.
— Это хуже, — проговорил Хатагов, — но кали трэба, дык трэба. Я все же постараюсь доложить лично вам о выполнении задания.
— Это все равно. Ты сейчас своим хлопцам скажи, что они тоже пойдут на задание. Пусть не унывают.
— Хорошо, товарищ полковник, скажу, — ответил Хатагов. — А сейчас давайте команду, снаряжайте нас. К рассвету мы уже будем на полдороге к цели.
— Пойдете в деревушку к той крестьянке, у которой про нас выспрашивали. У нее на плетне, у калитки, будет перевернутый кувшин, черный от копоти. Если кувшина нет — в избу не входите. Придете вторично. Она познакомит вас с Орликом — нашим человеком. Он и снарядит вас. У него и отдохнете.
Они снова вернулись к костру, где Иван Плешков веселил собравшихся, говорил, что так только в сказке бывает: шли в лесу, нашли волшебную фею, и она накормила голодных, обогрела холодных, одарила всех улыбкой.