- Ник! - приходит на ум мужское имя, и я в отчаянии зову спасителя. - Ник!
И тут же налетаю спиной на что-то твердое.
Талию ласково обвивают мужские руки, прижимают к себе.
И над ухом звучит сопокойный, незыблемый, уверенный голос Ника.
- Брат, да заплачу я за ремонт твоей колымаги. Лапушку только мне оставь.
Глава 7
Брат?
Нет.
Нет.
Нет, не может быть.
Это слово молотками стучит в висках.
Виктор молча смотрит поверх моей головы.
Они двое так похожи. Чуть смоглая кожа, каштановые волосы, темные глаза.
Они братья.
Все трое.
Боже мой.
- Ох, - слева раздается перепуганный Викин выдох. - Ох, мамочки. Что будет.
- Николас, - зовет Виктор ледяным тоном. Не видит ни меня, ни Вику, взглядом казнит брата. - Иди сюда на пару слов.
- Девочки, я сейчас, - охотно соглашается Ник, и отпускает меня.
Он обходит меня, смотрю в его широкую голую спину. Натягиваю рукава его рубашки.
- Офигеть, - причитает Вика. Дергает меня, разворачивая к себе. - Как он нас нашел? Что он тебе сказал? Он тебя не бил? - сыпит она вопросы.
- Хуже, - мрачно отвечаю и смотрю на мужчин, остановившихся снаружи возле арки.
Он сказал, что я ему двадцать пять оргазмов должна.
Я и один-то не знаю, как сделать.
Трогаю губы. На них его поцелуй отпечатался, рваный и жгучий.
Он в памяти моей засел, основательно, напрочь.
- А этот второй, полуголый, кто? - Вика отошла от шока и внимательно разглядывает крупную подтяную фигуру Ника. - Брат его?
- Ты же слышала, - кутаюсь в его рубашку. - Вик, - упрекаю. - Куда ты пропала? Телефон нашла?
- Не успела, - бросает подруга не глядя. Смотрит на мужчин и облизывает губы. - До меня какие-то мажорки докопались, мол, шла и толкнула их. А они танцевали. И там одна охранника позвала. И меня увели. Хотели из клуба вышвырнуть. Но твой Ник пришел.
- Он не мой, - говорю шепотом.
Ловлю его взгляд, в котором пляшут веселые искорки и против воли слабо улыбаюсь в ответ.
Он стоит расслабленно, уперев руки в бедра, на которых болтаются рваные джинсы. Слушает Виктора, и стреляет в меня глазами.
Кажется, он самый младший. Свобоодный, чувственный, открытый, вечно в центре внимания.
Может, это судьба. И сначала мне надо было на двух его братьев нарваться, чтобы в итоге прийти к нему.
Он галантный. Заботливый. Готовый помочь. Настоящий мужчина.
- О чем они так долго треплются? - не выдерживает Вика. Она уже вовсю пританцовывает в такт музыке. - Я бы коктейль выпила, такая ночь сумасшедшая, фух. Только это, - она оглядывается в закутке. - Вон служебный туалет. Давай зайдем. Не могу уже терпеть.
Смотрю на черную дверь с табличкой. На братьев в проходе.
Они словно специально там встали, чтобы мои передвижения контролировать.
Но ведь Ник обещал дать телефон позвонить. И я поверила ему.
А если зря?
И мне бежать надо, как можно дальше, от этих брюнетов, распустивших когтистые лапы.
- Иди в туалет, - говорю подруге.
И, глубоко вздохнув, решительно шагаю к мужчинам.
Потребую телефон.
И поеду домой.
Николас
- У нас мальчишинк, - напоминаю Виктору и кошусь на лапушку.
Она вместе с рыжей подругой топчется там в закутке, волнуется. На щеках румянец, даже в полумраке вижу.
Ей идет моя рубашка, представляю ее в ней же, но у меня на квартире. Утром, когда она на кухне бекон жарит, а я подхожу сзади, задираю рубашку и беру ее, там же у плиты.
Я бы ее мог до вечера у себя оставить.
Или до следующего утра.
Какая из нее проститутка, у братьев что, глаз нет?
Тут что-то не то.
- Николас, становись в очередь, - отрубает Виктор, на правах старшего. - У Арона к ней претензии. У меня тоже
- Я ее не отдам, - спорю. Вижу отблеск раздражения в его глазах и усмехаюсь. - Ну что? Бить будешь?
Он не будет, он гораздо сильнее. У него тренировки ежедневно, ему по службе это нужно - всегда быть в форме.
И не в правилах Виктора нападать, когда силы неравны.
- Я не собираюсь с тобой спорить, Ник, - он покручивает ремешок часов на запястье, смотрит на меня исподлобья. - Я просто ее заберу.
К басам музыки примешивается слабый мотив - звонок его телефона.
Он шарит в кармане, бросает взгляд на экран.
- Да, Арон, - прижимает к уху смартфон.
Смотрю на лапушку, подмигиваю ей.
Она осторожно улыбается.
Решено. Как минимум, на сутки с ней зависнем. Сначала здесь, а потом ко мне.
Из дома уеду под предлогом съемок.
Всем странно, что мы с братьями до сих пор отчитываемся дома, как пацаны. Такова наша семья, у нас общий дом, традиции мы уважаем.