-- Завсегдатай всех берлинских рейвов. Пишут, напивается так, что её приходится тащить. Телохранители от неё стонут. – Давут убирает телефон обратно в карман.
На огонёк в комнату приходят Алихан с Маньяком. Кот сразу запрыгивает в сумку и пытается угнездиться там.
-- Заберу тебя с собой! – Вцепляется в животное Давут, рычит от избытка чувств и целует его в хищную мордочку.
-- Знаешь, я когда-то дружила с парнем с географического факультета. Так вот, он мне сказал: как мужчина относится к кошкам, так же он относится и к женщинам…
-- Этот мужчина замечательно относится к женщинам и считает, что чем своенравнее девушка, тем с ней интереснее! – Давут проводит рукой вдоль своего тела. – Жаль, ты уже занята! Я бы за тобой поухаживал!
Парень уворачивается от летящей в него книжки, подхватывает сумку и направляется к двери.
-- Меня отвезёт водитель отца! – кричит он из холла.
-- Кота оставь! – отзывается Алихан.
-- Ты видел свою невесту? – спрашиваю я, глядя на мужчину снизу вверх.
-- Нет никакого желания, -- вздыхает Али, садясь рядом со мной. – Для меня это чисто номинальный брак. Не собираюсь даже жить с ней в одном доме.
-- Но ребёнка всё-таки должен будешь с ней зачать…
-- Мы могли бы зачать ребёнка с тобой, -- говорит Алихан, шагая пальцами по моему позвоночнику. – У него были бы твои синие глаза и мои тёмные волосы.
-- Это исключено, милый, -- вздыхаю я. Мы возвращаемся к теме второй семьи, мысль о которой вымораживает. Меня снова пытаются втянуть в гарем, только теперь открыто. Так ли мне дорог Алихан, чтобы стать всеми презираемой любовницей? Как будут чувствовать себя дети, рождённые в таких отношениях? Или мы будем большой шумной семьёй, где законные отпрыски и бастарды растут вместе? На ум приходят дети Старков и Джон Сноу. Я трясу головой, отгоняя видение. Ничего хорошего из этого не выйдет.
-- У нас есть ещё несколько месяцев, чтобы прожить замечательное время. Давай не будем портить его несбыточными желаниями? – Я сцепляю наши с Алиханом пальцы. – После того как ты закончишь сниматься в кино, я уеду из Турции. Я не смогу жить в стране, где мне всё будет напоминать о том, как могла бы повернуться моя жизнь.
***
Перед отправлением в Измир, на место новых съёмок, мне нужно заглянуть ещё кое-куда. Я много читала о турецких свадьбах, но вживую попала на такую только благодаря Асие. Не бывать мне невестой, побуду хоть гостьей на чужом торжестве.
Празднование будет длиться два дня, объяснили мне девочки.
Первый день – «кына геджеси», «ночь хны», или «проводы невесты». Одна из тёток Коржика предложила провести обряд в своём большом доме. Сестры Асии, специально приехавшие на свадьбу из Казахстана, раздали всем смешные ободки с маленькой фатой из красного гипюра, а родственницы со стороны жениха принесли большой серебряный поднос с разведённой хной. Каждой гостье на середину ладони золотой ложечкой выложили немного густой кашицы, а сверху зафиксировали красным гипюровым цветком на резиночке.
-- Чем ярче останется пятно от хны, тем счастливее будет твоя жизнь с любимым! – предупредила меня Ника и я держала пасту целый час вместо положенных пятнадцати минут. Ведь может девушка помечтать?
Под конец вечера появился Коржик. Асие выложили на ладонь её порцию хны, и они с женихом соединили руки. Кто-то из старших родственниц сплёл вокруг их запястий красную ленточку – повязав, таким образом, навеки.
Когда Алихан подъехал, чтобы забрать меня домой на своей машине, я ввалилась к нему, так и не сняв гипюровой фаты. Весь вечер мы танцевали турецкие танцы, веселясь, как в последний раз, -- не выпив ни грамма алкоголя при этом. В груди до сих пор отдаётся бой барабана, отбивающего ритм.
-- Вот, мне точно повезёт с любимым, -- говорю я игриво, подсовывая мужчине свою левую ладонь с коричневым отпечатком в центре.
-- Это мне повезло, -- отвечает он, целуя мою руку и прикладывая к своей щеке.
Домой мы едем молча, думая, вероятно, об одном и том же.
Глава тридцать вторая
Когда растёшь, пожирая любовные романы (разной степени откровенности), то следующий этап после создания образа возлюбленного, конечно, план идеальной свадьбы. Каждый раз, когда мне было грустно или страшно, я уходила в свой мир, где оттачивала нюансы этого особенного дня, дополняя новыми романтичными деталями.
Жених должен будет одет в жемчужно-серый фрак и такого же оттенка цилиндр. На мне будет серебристое платье с высокой талией в стиле ампир, длинные перчатки и высокая причёска с тиарой.
Само бракосочетание сосоится на зелёной лужайке, рядом с обрывом, с которого будет открываться прекрасный вид на синее море. Будет дуть лёгкий бриз. Такой, чтобы лишь слегка трепать скрывающую моё лицо фату. (Сильный ветер – это слишком драматично, это, скорее, сёстры Бронте: «Грозовой перевал» или несчастливая свадьба Джейн Эйр). Мы с женихом стоим под увитой живыми цветами аркой, лицом друг к другу, держась за руки. В конце церемонии бракосочетания пухленький смешливый распорядитель обязательно спросит:
-- Есть ли среди присутствующих гостей кто-то, готовый выступить против этого брака?
Из толпы обязательно выскочит один из моих тайных безумно влюблённых поклонников. Ужасно привлекательный, и явно богатый мужчина, который бросится на колени и воскликнет:
-- Снега! Я люблю тебя с первого класса! Не выходи за него, выйди за меня!
Конечно, я похихикаю и дёрну плечом. Распорядитель продолжит церемонию, предложит нам с женихом обменяться кольцами (на внутренней стороне выгравированы наши имена) и объявит парой.
Дальше муж поднимет мою фату и обязательно пустит слезу от избытка чувств, увидев такую неземную красоту. Потом мы целуемся (не взасос), и, держась за руки, уходим по проходу, между выставленных рядами стульев.
Мой бело-розовый букет из камелий и эустом летит в толпу незамужних девушек, гости кричат поздравления и промокают платочками глаза. Воображаемый муж увозит нас на красном кабриолете в аэропорт. Там уже готов частный самолёт, который умчит нас в Бразилию, на карнавал. Моя фата развевается на ветру, и я поднимаю руки, смеясь от счастья.
Теперь понятна степень моего увлечения романами о любви?
И вот, я сейчас на свадьбе, которая почти слово в слово повторяет сценарий свадьбы мечты.
Даю слово, я не рассказывала о нём Асие никогда. Мы с Алиханом стоим среди других гостей на зелёной лужайке под открытым небом и наблюдаем, как под увитой цветами аркой произносят свои клятвы Асия и её Коржик. Распорядитель церемонии, пухленький весёлый мужчина за пятьдесят спрашивает про свидетелей со стороны жениха и невесты. Вперёд выходят два парня – друзья Коржика. Со стороны Асии -- мама и одна из университетских подруг. Ника держит телефон невесты, чтобы вести прямой эфир на её уже полумиллионную аудиторию.
Я знаю, что за территорией этого шикарного гольф-комплекса молодожёнов будет ожидать красный арендованный кабриолет с открытым верхом, который после свадьбы отвезёт их в аэропорт имени Сабихи Гёкчен, на ночной рейс в Париж.
Гостьи тихонько вытирают носы припасёнными платочками. Я шмыгаю и тщетно роюсь в сумочке, пытаясь найти салфетку. Алихан молча протягивает белоснежный платок.
-- Всегда плачу на свадьбах, -- шепчу ему я. – Так радостно, будто сама замуж выхожу. Рассказываю о том, как предоставляла свою ещё с тех пор, как мне было десять.
-- Сейчас в южном полушарии зима, сезон дождей, -- тихонько говорит Алихан. – Карнавал будет в феврале. У меня как раз закончатся съёмки и озвучка, и у нас будет немного времени перед тем, как…
Я молча качаю головой.
Алихан берёт мою руку и прижимает к своему сердцу.
Хорошо, что на свадьбе у Асии с Коржиком подают алкоголь, что не всегда характерно для турецких свадеб. Весь вечер я заливаюсь вином, как не в себя, так что, к десятому танцу я чувствую, что вполне освоила турецкие танцы. Скинув босоножки на каблуках, я вливаюсь в толпу, выделывающую коленца под «халай», хоровод со строгой очерёдностью движений. Вести каждый групповой танец выставляют Алихана, который со смирением принимает участь свадебного генерала. Кажется, я ору громче всех, когда мужчины встают рядком и берутся за руки, чтобы станцевать черноморский «хорон». Просто удивительно, как синхронно они двигаются, -- будто учились в одной школе танцев.