Когда я представился своим будущим коллегам, именно Петя спросил:
— Прежде работал?
— Нет, — ответил я, понимая, что под словом работа понимается труд грузчика и никакой другой.
— Вози тару, — сказал Петя и, повернувшись к Сане Хромому Глазу приказал: — Покажешь, как.
Если когда-нибудь мне доведётся вновь стать грузчиком, и в нашу бригаду придёт новичок, я тоже для начала пошлю его возить на рогах пустые молочные ящики. Дело, казалось бы, простое, но с непривычки стопки норовят рассыпаться, а рога то и дело наезжают на невидимые препятствия. Впрочем, через полчаса вертлявый инструмент уже слушался меня, а потом я обнаружил, что возить ящики с бутылками значительно проще, тяжесть прижимает колёса к земле, и рога не вихляются.
От Пети я услышал три правила грузчицкой работы. Они просты и несомненны. Первое: ничего не бери пальцами. Второе: ничего не поднимай руками. Третье: не касайся железом кости.
Объяснения правилам просты. Если во время работы давать большую нагрузку на пальцы, то через неделю они начнут нестерпимо болеть, а через год будут навеки искалечены артрозом. Пакеты, ящики, всякую мелочёвку, которую, казалось бы, так легко хватать пальцами, следует брать, зажимая ладонями. То же самое и с руками. Всякий груз, особенно на высоту, следует поднимать становой силой. В противном случае приступ миозита не заставит себя ждать. Попробуйте руками выжать на высоту два метра деревянный ящик с двадцатью бутылками подсолнечного масла. Для молодых и юных напоминаю, что в ту пору масляные бутылки были стеклянными, а это совсем иной вес, нежели терефталевые, в какие расфасовывают масло сегодня. Всё вместе весит чуть больше двадцати килограммов. Вес не особо большой, но ведь масло по одному ящику не привозят; норма на машину двести пятьдесят штук. И когда в тридцатый раз вырываешь ящик на вытянутые руки, чтобы поставить его на самый верх стопки из шести таких же ящиков, оказывается, что руки имеет смысл пожалеть. Ящик поднимается толчком, что так красиво демонстрируют штангисты. А руки тут как бы и вовсе не при чём.
И, наконец, третье правило. Оно касается разгрузки мяса. Мороженая говядина приходит в магазин в полутушах, весом 120–180 килограммов каждая. Полутуши выволакиваются из фургона прямо на затоптанную и заплёванную эстакаду, затем их несут взвешивать и лишь после этого убирают в холодильник. Каждую полутушу несут два человека. Инструментом в этом деле является остро заточенный стальной крюк длиной около полуметра. Крюк вгоняется в мясную мякоть, другой рукой полутуша придерживается за голяшку. Вся тяжесть ложится на крюк и вытянутую руку. Но если крюк каким-то образом зацепил кость, его нужно выдернуть и воткнуть заново. С кости крюк может соскользнуть или сама кость переломится, и тогда стальное жало воткнётся прямиком в живот.
Во всякой профессии есть свои хитрости, без которых самая простая работа оборачивается мучительным, а то и опасным делом.
Примерно через месяц в бригаде произошла первая ротация. Мой наставник, бригадир Петя не вышел на смену. Не было его и через день. И только в следующий раз он появился. Шагал неестественно прямо, в руке белел сложенный листок с заявлением: «Прошу уволить меня по собственному желанию потому что я ушёл в запой и работать не могу».
Начальство Петю ценило, так что ему даже предложили оформить на время запоя отпуск, но Петя сказал, что пить будет долго, оставил заявление на эстакаде и, косолапо ступая, ушёл из универсама и моей жизни. На том и закончился месяц ученичества.
РАБОТА НА ЧЕСТНОСТЬ
В середине дня приходит машина с бормотухой. Двести пятьдесят ящиков с портвейном «Три семёрки». Работа тяжёлая и соблазнительная. В таких случаях в помощь эстакаднице Нилке прибегают дамы из винного, идёт тщательный пересчёт бутылок, а грузчики норовят неприметно тюкнуть у какой-нибудь бутылки горлышко; тогда напиток пополам с битым стеклом, оставшийся в донышке, идёт в их пользу.
Ситуация, как говорится, фрустрирующая.
Но на этот раз приехал знакомый шофёр, который знает нас всех, и мы знаем его.
— Ребята, на честность? — спрашивает шеф.
— На честность! — радостно подхватывает бригада.
Машина ставится к эстакаде, а Нилка с шофёром уходят пить чай. Из винного тоже никто не появляется. Открытая машина с бормотухой на полчаса остаётся в полном нашем распоряжении. Все знают: идёт работа на честность. Теперь, если окажется недостача или бой, они пойдут за наш счёт. Но ни того, ни другого не будет, грузчики своё дело знают.