По-видимому, великий мастер слова сам тоже не был доволен своей проповедью. Печаль его охватила, и, закусив губы, он распустил шуль. А набожные евреи, напротив - очень были довольны проповедью.
Магид был раздосадован. И как-то в момент досады высказался, что мог бы поспорить с величайшими апикойресами своего времени и их победить.
Это меня тоже задело. Почему такая уверенность? И я сказал, что тут, у меня, в соседней комнате, живёт один молодой человек по фамилии Липский, который был илюем, а теперь стал - не о нас будь сказано - большим апикойресом. Вот я его позову из интереса, и пусть магид проведёт с ним дискуссию.
"Я бы очень хотел, - сказал я,- чтобы магид его победил, чтобы он отбросил своё безбожие и взялся бы лучше за ученье. Было бы больше пользы сказал я со скрытой иронией. - Но как я с ним ни мучился, всё напрасно. Он остался при своём. Крепкий парень, со страшной силой воли".
Магид подумал и согласился. Я позвал Липского, который на этот раз с удовольствием согласился прийти. В нём взыграло его самолюбие: старый магид захотел его победить.Я освободил ему место, прямо напротив магида, и вместе с людьми, находившимися в этот момент в доме, открыл рот и навострил уши.
Пылкий Липский не стал дожидаться, чтобы магид начал, и первый вылез со своим языком.
Но тут я спохватился, что вся история, всё это с моей стороны - глупость. Два поколения друг с другом не договорятся. Два поколения могут говорить друг с другом только на немых страницах истории, но не как два живых представителя этих поколений.
Липкий тут же стал закипать, бросаться, кричать и даже осмеивать магида. С истинной дерзостью гордого, способного и горячего молодого человека он ему не дал говорить.
Магид побледнел и не находил слов Липский воспользовался случаем и молол, как ветряная мельница.
Конец был совсем отвратительный. Стоило магиду заговорить о чудесах, как Липский вскочил, сплюнул и нагло выпалил:
"Старая скотина!" - и выбежал из комнаты.
Это было совершенно неожиданно и неслыханно безобразно и грубо, стыдно было поднять глаза, на магида взглянуть. Но он вдруг встал и сказал:
"Завтра я уезжаю".
Понятно, что со мной он больше не хотел разговаривать, и я потерял своего истинного, доброго друга, реб Лейба Шапиро. Реб Лейб Шапиро считал, что в этом безобразном скандале полностью виноват я, что такого разнузданного малого, как Липский, я не должен держать у себя в доме квартирантом. Не помогли мои оправдания.
Назавтра магид уехал, со мной не разговаривая. До сих пор меня по-настоящему огорчает то, что из-за меня магид в Киеве пережил несколько тяжёлых минут.
Практический вывод: старым с молодыми не следует спорить - это два разных поколения.
Глава 20
Русско-турецкая война. – Патриотические настроения среди евреев. – "Мы победим!" – Александр Второй. – Надежды на лучшее. – Плохо без заработка.– Пустеют полки. – Сторицкий. - Дело с пекарней.– Воровство.- Слишком честный.– Победа России. – Евреи радуются. – Что делать? – Опять сожаления. – Снова в путь. – Харьков.
Началась русско-турецкая война. Власти искали подрядчиков, не делая никаких различий между евреями и неевреями. Для евреев забрезжила надежда на заработок. Десяток евреев в Киеве получили подряды, как большие, так и малые.
Подрядчики отправлялись вместе с армией всюду, куда она двигалась. В Кишинёве стоял главный штаб. Там же находился и царь.
Интересно, как тогдашние евреи относились к войне. Они были настроены в высшей степени патриотично. И не будет преувеличением сказать, что почти все евреи были готовы идти в огонь и воду ради победы родины, как если бы это была еврейская война с еврейскими генералами и министрами, а евреи бы имели в стране все свободы. Эти настроения, конечно, родились оттого, что во времена Александра Второго отношение правительства к евреям немного смягчилось, улучшилось, стало благожелательней.
Казалось, что тяжкое бремя галута, с облавами, с "чертой", со всеми бедствиями - исчезло, и евреям стало легче дышать. Еврей мечтал о победе России, прямо дрожал из-за каждого клочка земли, который могли захватить турки.
Много еврейских девушек записалось в милосердные сёстры, а интеллигентные молодые люди добровольно и с воодушевлением пошли на войну.
И помню, что когда русская армия легко, без кровопролития, пересекла реку Дунай, многие евреи так радовались, что люди танцевали на улицах, где царили радость и веселье. Между собой людиговорили: