Фактически, он не нуждался в должности. У него уже было своих денег что-то вроде тридцати-сорока тысяч рублей, он сам мог брать подряды. Но он, очевидно, просто любил кричать, командовать, мучить, и не хотелось себя этого лишать. И он ещё больше мучил людей. Но мы с большим трепетом ждали, что скоро тот кончит свой испытательный срок и прогонит негодяя.
Но как же мы были поражены, узнав, что работа нового управляющего - вокзальчик - не была принята - инженер её счёл плохой. Для нас это был ужасный удар, а для Фрида - ещё больше.
Для него шла речь не о десяти тысячах рублей, а о позоре от того, что его подряд был плохо выполнен, не принят.
На Фрида это произвело очень тяжкое впечатление. Конечно, он решил рассчитать управляющего, заплатив ему, в соответствии с контрактом, за три года восемнадцать тысяч рублей, по шесть тысяч в год.
В Харьков приехал очень расстроенный начальник проекта. Он считал, что управляющему кто-то подставил подножку, но не знал, кто именно.
На это ему Фрид горько заметил:
"Настоящий человек таких вещей не боится".
Но ему таки подставил подножку милый Гнодман, стремившийся от него избавиться. Такой пустяк, как подножка для Гнодмана был просто раз плюнуть: донести, оговорить - и готово.
Высокий еврей с чёрной бородой получил расчётные деньги и уехал, а Гнодман остался дальше на всех нас ездить, и власть его, к нашей общей боли и досаде, усилилась ещё больше.
После такого конца, я опять пришёл к своей старой мысли: надо ехать.
Тут я больше не могу оставаться. И я им не подхожу, и они - мне.
Я поговорил с Фридом. Он со мной согласился и посоветовал ехать в Москву. Тамошний раввин, реб Хаим Берлин, - наша родня, он ему напишет письмо и попросит, чтобы он меня пристроил к тамошним богачам. Раввин там пользуется авторитетом. Он мне также даст письмо к своему хорошему другу, крупному сахарозаводчику, и тот мне тоже поможет.
Глава 23
В пути. – Москва.– Евреи, как в Иерусалиме. – В бет-мидраше. – У раввина.– Что делать? – Корчма, аренда, полевая работа, работа меламеда, торговля в магазине. – Раввин и ребе.– Хасиды в Москве. – Пой!!!– Мои заботы. – Еду домой.
Снова в пути... Москва.
Адьё, Харьков, с "милым" Гнодманом, с печными дверцами, с Фридом, с подрядами и со всем прочим, впереди Москва, нечто новое.
В воображении моём Москва вставала как кацапский город, где евреев ещё придётся поискать, как иголку в стоге сена. Но, слава Богу, это было не так. Приехав в Москву, я аккурат в Зарядье наткнулся на стоящего у ворот, через которые мне надо было пройти, еврея в долгополой капоте, расположившегося там с таким комфортом, как у отца родного в винограднике.
В меблированных комнатах, куда я приехал, крутились евреи, как из черты оседлости - с длинными пейсами, густыми бровями, горбатыми носами и горящими глазами, вполне уютно беседующие о коробочном сборе, о раввинах и о городских проблемах и т.д, и т.п.
Евреев - чтоб не сглазить - в изобилии, во дворе - бет-мидраш, молятся по шесть миньянов в день. С семи утра и до двенадцати молятся, после молитвы - занимаются, слышится сладостный напев Гемары - настоящий Иерусалим.
И в хасидах тоже нет недостатка. Есть хасидский штибль. Я вхожу - евреи как следует выпивают и поют хасидские песни.
Ресторан, где я обедаю, набит евреями из разных мест - хасидами и миснагидами. Весело и уютно. Евреи говорят и едят, едят и говорят, задымленный воздух пахнет еврейской едой, еврейским жареньем, - и бороды, бороды, бороды.
Особенно хорошо прийти в бет-мидраш вечером и видеть, как учатся. Удовольствие смотреть. В городе высятся десятки церквей, а тут - сидят евреи и читают высоко, в голос - точно, как в новом бет-мидраше в Каменце.
Вечером я пришёл к раввину Хаиму Берлину. У него также полно евреев. Тут - торговцы, пришедшие на религиозный суд, и другие евреи - гости из разных мест. Приезжая Москву, они приходят и к раввину. Я переждал всех гостей и передал раввину письмо Фрида.
Он позвал жену и представил меня как своего родственника. Приняли меня очень хорошо, но сразу стало ясно, что его советы в области коммерции мало чем могут мне пригодиться. Что раввин понимает в коммерции? И какой торговец последует его деловому совету!
Единственное, что мне осталось, это сходить с письмом Фрида в контору сахарного завода.
Но таково было моё везение, что, придя туда, я услышал, что хозяин уехал.
Там-таки действительно находились кое-какие торговцы, нуждающиеся в людях, но, услышав слова раввина, что я - способный молодой человек, уже сочли, что это - большой недостаток.