Н. П. Смирнов-Сокольский, из коллекции которого происходит экземпляр «Моих воспоминаний» Е. А. Нарышкиной, хранящийся ныне в Музее книги Российской государственной библиотеки (Шифр: МК С—111/8-Н), описывает его так: «В полукожаном переплете. На титульном листе автограф: „Е. А. Масальской-Суриной[60] от автора“. Книга редка чрезвычайно. Упоминает о ней едва ли не один С. Р. Минцлов в своем „Обзоре записок, дневников, воспоминаний“. <…> Покойный ленинградский букинист Ф. Г. Шилов рассказывал, что и ему, несмотря на все старания, не привелось повидать эту книгу. Причины, побудившие автора уничтожить свою книгу, становятся ясны после ознакомления с ее содержанием. Ряд критических замечаний, относящихся к членам царской фамилии и другим высокопоставленным лицам, несомненно, привлекли внимание к этим воспоминаниям, и фрейлине, по-видимому, „посоветовали“ изъять книгу из обращения»[61].
В российских собраниях ныне нам известны лишь пять экземпляров книги: два хранятся в собрании РНБ, два — в РГБ[62] и один — в ОРК Библиотеки Академии наук (обязательный экземпляр, имеющий на титульном листе гербовую печать «Библиотека императорской Академии наук»). Один экземпляр хранится в славянском фонде Национальной библиотеки Финляндии[63].
В настоящем издании текст «Моих воспоминаний» приводится по экземпляру РГБ из собрания Н. П. Смирнова-Сокольского, который ценен тем, что в тексте имеются рукописные исправления, сделанные Е. А. Нарышкиной, которые мы учитывали при публикации.
В комментариях к «Моим воспоминаниям» отражены наиболее важные разночтения между опубликованным текстом и корректурными листами книги, выявленными нами в РГАДА (118 страниц, причем на некоторых стоит печать Государственной типографии с указанием, когда отправлен автору соответствующий лист корректуры: 9 ноября, 11 ноября, 29 ноября, 5 января)[64]. Найден был и фрагмент одной из редакций воспоминаний Нарышкиной[65]. В основной своей части этот текст вошел в публикацию, но в некоторых местах он значительно шире по содержанию[66], поэтому наиболее важные изъятые фрагменты приводятся нами в комментариях. Исключением является первый лист рукописи, который содержит отрывок[67], хронологически выпадающий из общего контекста, так как события, описываемые в нем, относятся к 1891 г., между тем как «Мои воспоминания» заканчиваются 1875 годом (сокращенный вариант этого текста вошел во вторую книгу ее мемуаров).
Книга «Под властью трех царей» впервые публикуется на русском языке. В первых четырех главах ее хотя и описываются повторно некоторые события, представленные в «Моих воспоминаниях», но в то же время в них включены эпизоды, которые по каким-то соображениям не вошли в издание 1906 г., в том числе рассказ о салоне графини С. А. Толстой и знакомстве автора с Ф. М. Достоевским, И. С. Тургеневым, И. А. Гончаровым, В. С. Соловьевым и А. Ф. Кони. Далее, с пятой главы, автор как бы продолжает повествование, начатое в «Моих воспоминаниях», и описывает события, происходившие с 1876 г. до 14 августа 1917 г. — даты отправки царской семьи в Тобольск.
Мы публикуем обратный перевод с немецкого на русский язык книги, выпущенной в 1930 г. под редакцией Ренé Фюлеп-Миллера. История этого издания так же авантюрна, как и личность самого издателя[68].
Филипп-Рене-Мария Мюллер (Müller; 1891–1963), взявший себе литературный псевдоним Ренé Фюлеп-Миллер (René Fülöp-Miller), — австрийский журналист, публицист, историк, литературовед и культуролог — прожил увлекательную, насыщенную приключениями жизнь. Сын врача-психиатра, он обучался в университетах Вены, Лозанны и Парижа, имел диплом химика-фармацевта, затем стал психиатром, постигал психоанализ, дружил и переписывался с Зигмундом Фрейдом. После окончания учебы он много путешествовал, начал публиковать заметки в немецких и австрийских газетах, и журналистика его увлекла. Тогда же, по совету своего друга Стефана Цвейга, он взял себе псевдоним. Во время Первой мировой войны Рене в качестве врача оказался на русском фронте. Увиденное на войне заставило его задуматься о причинах, лежавших в основе мировых событий, и он стал серьезно интересоваться политической жизнью: весной 1922 г. присутствовал на Генуэзской конференции, где брал интервью у крупных политиков и приобрел известность. Затем он принял участие во всемирном антивоенном женском конгрессе в Лугано. Фюлеп-Миллер был одним из первых, кто стал изучать в Италии корни нового явления — зарождавшегося фашизма — и неоднократно беседовал с Муссолини. В 1922 г. Рене познакомился в Вене с двадцатилетним советским журналистом К. А. Уманским (1902–1945), сотрудником Российского телеграфного агентства, полиглотом, знатоком искусства, автором книги о художниках русского авангарда «Новое искусство в России», написанной им в восемнадцатилетнем возрасте и изданной в Потсдаме на немецком языке[69].
60
Масальская-Сурина Евгения Александровна (урожд. Шахматова; ок. 1863–1940) — историк, генеалог, сестра филолога А. А. Шахматова, племянница мужа сестры Е. А. Нарышкиной А. А. Козен.
61
62
Уже упомянутый экземпляр из Музея книги РГБ и второй, хранящийся в Отделе рукописей РГБ (шифр: НИОР 92/Н—30), купленный, судя по штампу на последней странице — «26 октября 1946», в букинистическом магазине. На сохранившейся нижней издательской обложке есть надпись карандашом: «В продажу не поступала. 5 р.».
63
Книга (шифр: Kansalliskirjasto Slavica Varasto № H2 11 a VIII) попала в библиотеку Гельсингфорсского университета в качестве обязательного экземпляра.
65
Там же. Оп. 1. Д. 1088. Л. 1–23. Рукопись карандашом на сложенных вдвое разрозненных 12 листах in folio.
66
Так, Нарышкина гораздо жестче и эмоциональнее характеризует поведение русских церковных иерархов во время революции 1905 г. (Там же. Л. 17).
67
Речь в нем идет о помощи графа Н. П. Игнатьева в получении денег для создания школ для детей ссыльнокаторжных на Сахалине.
68
Его биография выходила отдельным изданием: