Е. Г. Левашова была очень образованная и умная женщина. Несмотря на жестокую болезнь, заставлявшую ее каждый месяц дней по десяти лежать в постели, она всегда была ровного характера, умела занимать всех посещавших ее и вести свою многочисленную прислугу в порядке, не употребляя ни крика, ни телесных наказаний, бывших тогда в общем употреблении. Муж ее, Н. В. Левашов, был добрый человек, читал постоянно французские газеты или играл в шахматы, более молчал, и жена его умела делать так, что и он казался человеком образованным. Они оба, а в особенности Екатерина Гавриловна, меня очень любили.
У Левашовых я бывал часто и видал у них знаменитого поэта И. И. [Ивана Ивановича] Дмитриева, М. А. Салтыкова, М. Ф. Орлова{510}, А. Н. Раевского{511} (демона А. С. Пушкина), П. С. Полуденского{512}, знаменитого хирурга Ф. А. Гильдебрандта, докторов Лана{513}, Н. X. Кечера{514}, поэтов Е. А. Баратынского и М. А. Дмитриева{515} и многих других. Во флигеле их дома в разное время долго жили Сергей Николаевич Муравьев{516}, малоизвестный младший брат очень известных декабристов Александ ра{517}, Николая (Карского){518}, графа Михаила{519} и Андрея{520} (Незваного, которому дали это прозвище в противоположность его патрона Андрея Первозванного), М. А. Бакунин{521}, известный агитатор, Г. А. Замятнин и П. Я. Чаадаев. Последний остался в этом доме после продажи его и в нем умер в 1856 г. В доме же Левашовых постоянно останавливался с своим семейством М. Н. Муравьев, бывший тогда курским военным губернатором; когда он уезжал в Петербург, жена его с детьми по нескольку месяцев гостила у Левашовых.
{Я не буду описывать всего, что знаю об упомянутых лицах, с которыми я видался у Левашовых, биографии многих из них написаны другими; упомяну только о том, что особенно меня в них поражало, о том, что могло быть неизвестно о них другим лицам, и об их отношениях к Левашовым.}
И. И. Дмитриев был очень чопорный старик; он всегда приезжал к Левашовым во фраке со звездами. М. А. Салтыков, отец баронессы С. М. Дельвиг, не менее чопорный старик, имел прекрасную наружность; {я о нем уже говорил во II главе «Моих воспоминаний»}. В бытность мою в Москве я продолжал часто посещать его в доме Левашовых. Поссорившись с Чаадаевым из-за каких-то пустяков, Салтыков перестал ездить к Левашовым. М. Ф. Орлов был человек очень образованный и добрый. Наружность его была весьма замечательная. Вследствие участия его в тайном обществе, из которого вышел задолго до 1825 г., он был отставлен от службы и сослан в деревню. Впоследствии ему дозволено было жить в Москве. Натура его требовала деятельности, которую он, по тогдашнему состоянию нашего общества, не мог употреблять на что-либо дельное. Это было причиной тому, что он любил в обществе высказывать свои знания, а иногда и такие, которых он не имел. Так, любил он цитировать стихи древних поэтов, едва ли зная древние языки, и даже пускался в математические толки, тогда как он положительно не знал высшей математики. Приведу один пример того, как он любил выказывать свои знания. Говоря о каких-то двух лицах, он выразился, что они во всем так противоположны, что не могут встретиться, как асимптоты гиперболы. По уходе Орлова и присутствовавшего при означенном разговоре П. Я. Чаадаева я заметил Е. Г. Левашовой, что Орлов ошибается, говоря, что асимптоты гиперболы не встречаются, что они, напротив, идут из одной точки, что незадолго перед этим вышел какой-то роман Бальзака, в котором он рассказывает, что герой романа и двор Людовика XVIII не могли никогда сойтись, как две асимптоты гиперболы, но математику нельзя же изучать в романах Бальзака. Левашова передала мое замечание Чаадаеву, который, будучи уверен в познаниях Орлова, заявил сожаление о том, что в России плохо учат и что инженер, кончивший курс в высшем учебном заведении, не знает даже такой простой вещи. Левашова рассказала мне это после того, как я женился на ее дочери, и я должен был в доказательство справедливости моего замечания на чертеже, приложенном к курсу аналитической геометрии, показать ей, что такое гипербола и ее асимптоты. Впрочем, все же Орлов, хотя и не знал математики, был человек образованный, а главное, весьма доб рый и приветливый.
510
Орлов Михаил Федорович (1788–1842) – генерал-майор, публицист, декабрист (один из основателей преддекабристской организации «Орден русских рыцарей», руководил Кишиневской управой тайного общ-ва; избежал преследования по делу о восстании декабристов благодаря заступничеству брата А. Ф. Орлова), внебрачный сын графа Ф. Г. Орлова, знакомый А. С. Пушкина, член литературного общ-ва «Арзамас», автор сочинений по политэкономии и истории. Жена: Екатерина Николаевна Раевская (1797–1885) (дочь героя Отечественной войны 1812 г. генерала Н. Н. Раевского и сестра жены декабриста С. Г. Волконского).
511
Раевский Александр Николаевич (1795–1868) – старший сын генерала Н. Н. Раевского, знакомый А. С. Пушкина. Молва считала его адресатом пушкинского «Демона» («Не верил он любви, свободе, на жизнь насмешливо глядел»). Жена: Екатерина Петровна Киндякова (1812–1839), умершая при родах и оставившая мужу дочь Александру, которая также скончалась молодой при родах.
512
Полуденский Петр Семенович (1777–1852) – тайный советник (1834), сенатор (1837), член Моск. отделения Главного совета женских учеб. заведений (1845).
513
Лан Пьер Ипполит Антуан (1787–1876) – врач; жена: Мария Анна (1793–1861); дети: Фредерик, Елена, Розалия и еще 2 сына.
514
Кечер Николай Христофорович (1809–1886) – врач, окончил Моск. медико-хирургическую академию (1828), переводчик Шекспира, участник кружка Станкевича (вместе с Герценом, Белинским и Аксаковым), сотрудничал в журнале «Отечественные записки» (1840-е гг.), перевел первое философическое письмо П. Я. Чаадаева.
515
Дмитриев Михаил Александрович (1796–1866) – поэт, переводчик, мемуарист, критик. Приходился племянником И. И. Дмитриеву. Окончил словесный ф-т Имп. Моск. ун-та (1815), служил в Моск. архиве Коллегии иностранных дел и в моск. департаментах Сената. Организовал литературное «Общ-во громкого смеха», был близок к литературным кругам того времени. Действ. статский советник (1839).
516
Муравьев Сергей Николаевич (1809–1874) – младший брат Александра Николаевича Муравьева (декабриста, 1792–1863), Николая Николаевича Муравьева-Карского (1794–1867), Михаила Николаевича Муравьева-Виленского (1796–1866) и Андрея Николаевича Муравьева (1806–1874). Не прославился ни на каком поприще, он имел склонность к кабинетной деятельности, занимался философией.
517
Муравьев Александр Николаевич (1792–1863) – декабрист, окончил Имп. Моск. ун-т (1810), участник Отечественной войны 1812 г. (адъютант М. Б. Барклая де Толли) и Заграничного похода, один из основателей «Союза спасения» и «Союза благоденствия», но в 1818 женился и вышел из состава декабристских организаций. Несмотря на это, он был арестован в 1826 и сослан в Сибирь без лишения чинов и дворянства; позже служил губернатором Архангельска (1837), участвовал в Крымской войне и стал воен. губернатором Н. Новгорода (1856).
518
Муравьев-Карский Николай Николаевич (1794–1866) – генерал-адъютант (1833), генерал от инфантерии (1853), наместник Кавказа и главнокомандующий Отдельным Кавказским корпусом (1854), член Гос. Совета. Участник Отечественной войны 1812 г. и Заграничного похода 1813–1815 гг., один из основателей преддекабристской организации «Священная артель», наказания не понес.
519
Муравьев-Виленский Михаил Николаевич, граф (1796–1866) – генерал-лейтенант (1849), член Гос. Совета (1850), генерал-губернатор СевероЗападного края (1863). Окончил Имп. Моск. ун-т, в Бородинском сражении был ранен на батарее Н. Н. Раевского, участвовал в Заграничном походе; член «Союза спасения» (по приглашению брата А. Н. Муравьева), однако потом отошел от декабристов (1821), но был арестован и подвергнут допросам, освобожден в 1826, управляющий Межевым корпусом на правах главного директора, попечитель Константиновского межевого института (с 1842).
520
Муравьев Андрей Николаевич (1806–1874) – философ, защитник православия, духовный писатель, путешественник, паломник, обществ. деятель, архивист, драматург, поэт, искусствовед, обер-секретарь в Святейшем Синоде (1833). Пятый ребенок в семье математика, подполковника в отставке Николая Николаевича Муравьева (1768–1840) и Александры Михайловны урожд. Мордвиновой (1768–1809); назван в память апостола Андрея Первозванного.
521
Михаил Александрович Бакунин (1814–1876), философ, теоретик анархизма и народничества, поселился в Москве позже, в 1835; в описываемое время он, выпускник Петерб. артиллерийского училища, был оставлен в офицерских классах, однако отчислен и направлен на службу в армию в Минскую, затем в Гродненскую губ. А вот Петр Яковлевич Чаадаев (1794–1856) после возвращения в 1826 из путешествия по Европе жил то в деревенском имении Дмитриевского уезда у тетки Щербатовой, то в Москве – с 1831 и до самой смерти в одном из флигелей дома Левашовых на Новой Басманной, даже после продажи дома вскоре после смерти Екатерины Гавриловны Левашовой в 1839. В описываемое время П. Я. Чаадаев уже написал «Философические письма» (1828–1830), они передавались из рук в руки, первое из них появилось в печати в переводе на русский язык в журн. «Телескоп» в 1836.