С. В. Цуриков купил в 1837 г. с аукциона ящик шампанского и оставил его у сына на сбережение. Когда у нас бывали гости, Цуриков таскал бутылки из ящика. Шампанское было плохое, но все же шампанское. В нашем же сарае хранились какие-то вещи для церкви с. Лебедки. С. В. Цуриков, приехав в Москву в начале 1838 г., объявил сыну, что он сделает мне визит и, следовательно, будет и у сына, чего он не делал, когда сын жил один. Мой товарищ Цуриков чрезвычайно испугался приезда отца, будучи уверен, что последний пойдет осматривать лежащие в сарае церковные вещи, а вместе с тем осмотрит и ящик шампанского, {в котором недоставало нескольких бутылок}. Цуриков был очень встревожен тем, что нигде не мог сыскать денег для покупки недостающих в ящике бутылок шампанского. Встретив у меня старшего брата невесты, Василия Николаевича Левашова, которому не приходило в голову, чтобы Цуриков мог бояться до такой степени своего отца, он попросил денег взаймы у Левашова, но и у него ничего не было; тогда Цуриков схватил мои золотые часы с такою же цепочкою и послал заложить их в винном погребе под недостающие бутылки шампанского. Они были привезены за несколько минут до приезда отца Цурикова, который был со мной очень любезен, сыну же своему не сказал ни слова; последний, не смея сесть, все время стоял у печки посредине комнаты и несколько раз подобострастно подходил целовать руку отца, что очень не шло к его резко выразительному лицу. В. Н. Левашов, привыкший к чрезвычайно доброму и снисходительному обращению своих родителей и к резкому со всеми обращению А. С. Цурикова, до того был перепуган, что на нем лица не было. Когда Цуриковы пошли в сарай осматривать церковные вещи, он сказал: «какой страшный медведь» – и поспешил уехать. В сарае сын Цурикова показывал отцу и ящик с шампанским; {не знаю, заметил ли последний, что ящик был пополнен бутылками другой марки, конечно, гораздо лучшей}.
В марте я был выбран в члены Московского Английского клуба, что тогда давало некоторое положение в московском обществе; {с тех пор я каждый год аккуратно уплачивал членский взнос}. В 30-х годах попасть в члены этого клуба было очень трудно. Членов было 600, и почти каждый член записывал по нескольку кандидатов, так что их набиралось до 2000, которые по очереди назначались к баллотировке по мере выбытия прежних членов. Дядя князь Дмитрий записал меня еще ребенком; моя очередь баллотироваться пришла в 1831 г., и тогда моя вакансия была уступлена другому, нижестоявшему кандидату, а я занял его место, так что очередь моя снова пришла только в 1838 г.
В Светлый праздник я получил орден Св. Анны 3 ст. А. С. Цуриков, узнав об этом прежде меня и очень обрадованный, привез мне купленный им знак этого ордена и бронзовую медаль, данную дворянству в память 1812 г., полагая, что я, как старший в роде, имею право носить последнюю. Я носил {ее с тех пор, так} как это делали многие, не имея на это права по буквальному смыслу закона, в котором сказано, что эта медаль дается дворянам с тем, чтобы она была сохраняема, а не носима старшим в роде. Первый орден, так же как и первый чин, тогда очень радовал получающего и его близких, а потому эта награда доставила немалое удовольствие и Левашовым.
Свадьба моя была назначена 24 апреля, в день рождения моей невесты, когда ей {должно было} исполниться 18 лет. Весна в этом году была ранняя и прекрасная, какой с того времени не бывало; к половине апреля листья на деревьях совершенно распустились; бо льшую часть дня Левашовы и я проводили в их прекрасном саду. За несколько дней до свадьбы приехала моя мать с моей сестрой, ее мужем и малолетнею дочерью. Несмотря на необыкновенно раннюю весну, дорога от Задонска до Москвы была неудобопроезжаема, так что они насилу дотащились. Викулин нанял дом на Арбате, в котором впоследствии помещалась комиссариатская комиссия.
С приездом моей матери возник вопрос о том, она ли прежде поедет к Левашовым, или невеста обязана, не ожидая ее приезда, быть у моей матери. Каждый утверждал по-своему; это меня очень тревожило, тем более что дядя князь Александр в этом случае принял сторону моей матери. Кончилось тем, что сестра моя с мужем поехали к Левашовым, затем невеста моя с отцом, так как ее мать давно по болезни не выезжала, отдали им визит. При этом свидании матери моей с невестой они, видимо, друг другу не понравились.