[Николай Петрович] Колебякин, {о котором я упоминал выше}, был человек замечательный во многих отношениях. Он приехал на береговую линию вместе с Анрепом в звании адъютанта последнего. При блестящих способностях, хорошем образовании он любил много говорить и выражался очень резко. Вспыльчивость его не имела пределов, и жить с ним в мире было очень трудно. По приезде его на береговую линию он не сошелся с Филипсоном, а так как он имел большое влияние на Анрепа, то я очень опасался, что Филипсон принужден будет, во избежание постоянных ссор, оставить береговую линию, что могло бы иметь дурные последствия, но до явной ссоры между Колебякиным и Филипсоном не дошло, и последний оставил береговую линию только при получении высшего назначения, именно начальника штаба войск, расположенных на Кавказской линии и в Черномории. Колебякиных было на Кавказе два брата, и для отличия одного из них называли «мирной»{749}, а другого, именно Николая, «немирной». Под этими названиями они были известны не только на Кавказе, но почти во всей России. Николай Колебякин начал службу в Уланском полку, стоявшем в Коломне; за дерзкие поступки относительно своего полкового командира по решению военного суда он разжалован в рядовые с переводом на службу на Кавказ, где за отличие произведен в прапорщики. Он в 1840 г. сопровождал Анрепа в горы на восточной части Кавказа, когда последний вздумал усмирять горцев тем, что, идя к ним без конвоя, он им показывал, что их не боится, а также словесными убеждениями, хотя он не знал их языка и вообще не имел к тому способности. При этом путешествии, в то время как Анреп убеждал толпу горцев в необходимости предаваться только мирным занятиям, один из горцев в него выстрелил. Пуля задела только платье Анрепа, и он уверял горцев, что сам Бог противится злоумышленнику, которого он прощает, и просил его не наказывать. Я часто слышал рассказ об этом от Анрепа и от Колебякина, но теперь, спустя 30 лет, может быть, передаю его не совсем верно. Я виделся еще с Колебякиным на Кавказе в 1842 г. Он, постоянно служа на Кавказе, скоро вышел в чины и в начале 60-х годов был уже генерал-лейтенантом и генерал-губернатором имеретинским. Несмотря на это положение и на лета, он оставался все тем же прапорщиком, шумел, бесновался и пылил. По какому-то неудовольствию, вызванному его неуживчивым характером и вспыльчивостью, он был уволен от должности генерал-губернатора с назначением сенатором в Москву. После 1842 г. я его видел только два раза. В первый раз мы ехали с ним вдвоем в отделении вагона Царскосельской железной дороги. Колебякин сидел далеко от меня, я его не узнал; из пригожего молодого человека он сделался плешивым стариком, но я замечал, что физиономия сидевшего со мной генерала как-то по временам изменялась, и он сурово на меня смотрел. Наконец он не выдержал и, сильно хлопнув саблею по полу вагона, спросил меня, узнаю ли я его. Я отвечал, что не узнал прежде, а по стучанью саблею и по тону вопроса узнаю «немирного». Другой раз я встретил его в 1865 г. в Карлсбаде, куда он приехал не лечиться, а, как и многие другие, поклониться лечившемуся в Карлсбаде фельдмаршалу князю Барятинскому{750}, чтобы испросить через него какую-либо милость. Колебякину, кажется, нужно было испросить денежное пособие, но ему не удалось своим приездом в Карлсбад достигнуть этого. В короткое пребывание Колебякина в Карлсбаде мы виделись каждый день; перед его отъездом некоторые русские, и в том числе Генерального штаба генерал-майор, впоследствии генерал-лейтенант Петр Кононович Меньков{751}, хотели с ним познакомиться. Положено было большим обществом русских обедать за одним столом на террасе Salle de Saxe, где на разных столах обедали несколько сотен посетителей Карлсбада. За обедом Колебякин говорил много, вел себя как юный прапорщик и при конце обеда, когда обер-кельнер пришел с большим портмоне, наполненным австрийскими ассигнациями, для расчета, он сказал ему несколько слов изломанным немецким языком и, очень искусно взяв из рук обер-кельнера его портмоне, положил это портмоне в карман и отбежал в сторону. Немец остолбенел; очень уважавший всех русских, сидевших за столом, за даваемый ими щедрый тринк-гельд, он не знал, что ему делать. Прошло довольно времени, прежде чем Колебякин возвратил портмоне остолбеневшему немцу. За обедом Колебякин пил немного, но дурачился, по-видимому, с тем, чтобы не выказать, что он чем-то недоволен, и именно отказом фельдмаршала в его просьбе. После обеда, продолжая дурачиться и идя с нами по пуппен-аллее, карлс бадскому гулянью, он схватил у какого-то слуги пустую двухколесную колясочку, в которой возятся больные, {не могущие ходить}, и бросился в нее. Колясочка опрокинулась, и он упал навзничь. Немцы давно уже наблюдали за его дурачествами; по его лицу они думали, что он человек средних лет, но, когда он упал и шляпа свалилась с его головы, они увидали по совсем плешивой голове и оставшимся клочьям седых волос, что это был человек пожилой. Понятно, как это должно было удивить немцев, особенно тех, которые узнали, что дурачившийся господин был русский генерал-лейтенант и сенатор. После этой проделки Колебякин ушел домой и в тот же день, ни с кем не простясь, уехал. Меньков был очень недоволен, что я его познакомил с Колебякиным.
749
Колюбакин (у Дельвига Колебякин) Михаил Петрович (1806–1872) – «мирной» Колюбакин, генерал-лейтенант (1864). Закончил Благородный пансион при Имп. Царскосельском лицее (1830), служил в канцелярии Новороссийского генерал-губернаторства (1835), штабс-капитан, адъютант начальника штаба отделения Кавказского корпуса (1841), вицегубернатор Кутаиси, потом в Тифлисе (с 1852), бакинский воен. губернатор (1863).
750
Барятинский Александр Иванович, кн. (1815–1879) – генерал от инфантерии (1856), главнокомандующий Кавказской армии, наместник Кавказский (1856), генерал-адъютант, тайный советник, камергер и церемониймейстер двора е. и. в. Павла I, генерал-фельдмаршал (1859). Происходил из Рюриковичей в пятнадцатом колене. На Кавказе был командиром батальона Кабардинского полка, принимал участие в Даргинской экспедиции (1845).
751
Меньков Петр Кононович (1814–1875) – генерал-лейтенант (1867), воен. деятель, писатель, редактор (журнал «Воен. сборник», газета «Русский инвалид»), окончил Академию Генерального штаба (1840), служил в Главном штабе, участвовал в венгерской кампании (1849) и Крымской войне (1853–1856). Автор воен. мемуаров и военно-исторических работ.