Для совершенного окончания в одно лето {устройства} укрепления у Варениковой пристани требовался камень, которого нельзя было добыть в окрестностях. По имевшимся сведениям, в нескольких верстах от строившегося укрепления были древние укрепления, в которых имелся камень. Серебряков поручил мне отыскать одно из этих укреплений, для чего и дал мне сотню конвойных казаков. Я нашел в 12 верстах от Варениковой пристани древнее четырехугольное укрепление и в нем много камня, которым мы воспользовались. Поиски эти внутрь неприятельской земли с незначительным конвоем были небезопасны.
В августе месяце брат мой Николай приехал из Симферополя к нам погостить; я его возил из Темрюка на Вареникову пристань. С нами приехала жена моя. При расположении войск на левом берегу р. Кубани проезд от Андреевского поста до строящегося укрепления был безопасен, но для большей предосторожности я выслал из Андреевского поста десять пластунов для осмотра местности, не скрываются ли где-либо горцы. Пластуны, как кошки, взлезли на деревья, и эта ловкость заняла жену и брата, видевших пластунов в первый раз. Пластуны дали знать, что нигде горцев нет, и жена с братом поехали в тарантасе в строящееся укрепление; я их конвоировал верхом с несколькими казаками. Они пили чай в палатке Серебрякова и в тот же день воротились тем же путем. Я в это время, и несколько лет прежде, не пил чаю, чувствуя от него тошноту. Когда вечером у всех палаток лагеря ставили самовары, одна моя палатка была без самовара; на меня это наводило грусть, а все же чаю я пить не был в состоянии.
Окончив работы по сообщению Андреевского поста с укреплением на левом берегу р. Кубани у Варениковой пристани, я ездил в Керчь проститься с Анрепом, Филипсоном и Колебякиным.
В Керчи я купил целый пуд очень сладкого винограда, который привез в Темрюк, и мы его постоянно ели дорогой, возвращаясь в Москву. При окончательном выезде моем с женой из Темрюка в Петербург, по распоряжению Завадовского, явился для конвоирования нас по плавням целый казачий полк, который ехал около нашего экипажа врассыпную. Картина была живописная при тогдашних мундирах Черноморского казачьего войска. На следующей станции означенный полк сменился другим, который конвоировал нас до окончания плавней. Конвоировавшие полки были те самые, которые составляли рабочий отряд на правом берегу р. Кубани у Варениковой пристани. Несмотря на малороссийские лица, на которых нелегко разгадать то, что они думают, видно было, что казаки собрались с удовольствием, желая отблагодарить меня за мое с ними хорошее обхождение и, как они выражались, за благодеяния, которые они долго помнили, так что и Завадовский, когда случалось ему позже писать ко мне, называл меня благодетелем черноморских казаков.
В Екатеринодаре нам отвели дом полковника Кухаренко{805}, убитого в чине генерал-майора горцами на почтовой дороге незадолго до покорения Кавказа. По приезде в Екатеринодар я немедля пошел к Завадовскому; не застав его, я воротился домой и услыхал в соседней комнате мужской голос. Люди мои сказали, что у жены моей давно сидит казачий генерал, фамилии которого они не знают. Голос гостя походил на голос Завадовского, но разговор шел на самом чистом русском языке, а Завадовский говорил с малороссийским акцентом. Войдя в комнату, я нашел в ней Завадовского и тогда только узнал, что он может говорить так же чисто, как говорят в Москве; при моем входе Завадовский опять заговорил с малороссийским акцентом.
Командировка моя на Кавказ записана в моем послужном списке следующим образом:
По Высочайшему повелению командирован был для устройства постоянной переправы через р. Кубань у Варениковой пристани. Занимаясь делом этим, часто под непосредственным ведением наказного атамана Черноморского казачьего войска генерал-лейтенанта Завадовского I, ежедневно лично находился на работах с утра до вечера, разделяя все труды и тягости наравне с нижними чинами.
По проекту, Высочайше утвержденному, работы по устройству Варениковой пристани разделены были на два года, но барон Дельвиг, несмотря на ограниченное число рабочего отряда, неусыпной деятельностью своей и отличным знанием дела успел распорядиться, что земляные работы, начиная с 7 числа мая, в полтора месяца были уже окончены, насыпи образованы, мосты сделаны, и вся работа совершенно окончена, чем весьма сокращены расходы казны и удалено затруднение продолжать работы на другой год, собирая для того вновь рабочий отряд, а всего важнее, что согласно Высочайшей Государя Императора воле устроено окончательно сухопутное сообщение Черномории с Восточным берегом Черного моря через землю натухайцев. Генерал-лейтенант Завадовский, будучи личным свидетелем великих трудов барона Дельвига, свидетельствовал, что быстрое и вместе с тем прекрасное и прочное построение дороги при Варениковой пристани, при совершенно недостаточных средствах, со всею справедливостью должно приписать отличному знанию дела и неусыпной деятельности сего офицера.
805
Кухаренко Яков Герасимович (1800–1862) – генерал-майор (1853), кошевой атаман Азовского казачества, начальник штаба и наказной атаман Черноморского казачьего войска, писатель, драматург, фольклорист, знакомый Тараса Шевченко. Был ранен черкесами в поле возле станицы Казанской, после чего скончался от ран. Тело его было выкуплено братом и захоронено.