Постоянное с 1875 г. ухудшение здоровья жены Эмилии Николаевны и сестры Александры, двух самых близких ему людей, заставляет Андрея Ивановича надолго, иногда на 10 месяцев, откладывать перо. В конце декабря 1877 г. смерть настигает сестру, а в начале января 1878 г. – жену Дельвига. После рассказа об этих горестных потерях он доводит повествование до возвращения семьи из-за границы в 1876 г., на этом заканчивает свои воспоминания и лишь вносит отдельные исправления и дополнения в уже написанное. Например, в конце VII главы есть замечание: «…я не могу не гордиться проектированием и приведением в исполнение столь благодетельного для Москвы сооружения, дешевизна устройства которого несомненна, а прочность доказана существованием его до сего времени (1881 г.) без исправлений».
Вызывает удивление и восхищение, что эти мемуары писались по памяти, так как сам автор, по его свидетельству, «никогда не вел никаких записок». Несмотря на это, поражает обилие деталей, мыслей и наблюдений, которыми автор щедро делится с читателем, его беззаветная преданность делу, службе, его глубокое чувство к жене и родным. Можно с уверенностью сказать, что Андрей Иванович был уникальной по своей целостности личностью, так что его слуга (отставной рядовой Григорий) «гордился нахождением в услужении y господина, которого честность нельзя было подкупить не только деньгами, но и выгодами по службе».
Хочется отметить своеобразный, кажущийся несколько сухим, стиль автора. Тем ярче несомненные литературные перлы, как, например: «Этот Мещерский воспитывался за границею, говорил дурно по-русски с весьма заметным акцентом, что не помешало ему умереть геройской смертью в Турецкую войну 1877 года».
Несколько слов о том, что представляет собой рукопись книги Андрея Ивановича Дельвига. Это 6 одинаково оформленных, равной величины тетрадей (5 тетрадей текста и 1 тетрадь общего оглавления), хорошо прошитых. Бумага высокого качества, довольно плотная. На всех тетрадях совершенно одинаковые по цвету (насыщенно-синие) и качеству (наподобие тонкого картона) обложки. Подписаны каллиграфически – сделано на заказ. Приблизительный размер тетрадей 36 x 24 см, толщина тетради достигает 12 см. Рукопись отлично сохранилась, почерк четкий, хорошо читаемый.
Автор писал в завершение своего труда: «…Последние три зимы „Мои воспоминания“ давали мне довольно занятий: я исправлял их перед перепискою гектографическими чернилами, затем исправлял экземпляр, переписанный этими чернилами, с которого снималось пять копий, так что составилось семь экземпляров „Моих воспоминаний“, которые полагаю, для вернейшего их сохранения, раздать в разные места». Рукопись, хранящаяся сейчас в Российской государственной библиотеке, переписана (писарем) гектографическими чернилами и исправлена (автором?); чернила черные и синие, не пачкаются и не расплываются. Иногда выцветшие синие чернила подновлены черными. Исправления, как кажется, сделаны одной рукой – возможно, авторской, в то время как сама рукопись переписывалась по меньшей мере 5–6 писарями, судя по почерку. В любом случае, исправления несомненно являются выражением воли автора, они незначительно подправляют уже написанное и никем иным, по-видимому, внесены быть не могли. На обложке тетради с первым томом, справа внизу, написано чернилами: Черновые. Зачерк нуто (залиновано сплошь наклонными линиями) карандашом, и ниже, карандашом же: Въ Музей. На титульном листе тетради со вторым томом стоит: Iй экземпляръ; на этом основании можно заключить, что именно его правил автор. Редакция текста проведена тщательно, автор явно обращал внимание на каждую букву.