Пушкин, получивший в начале сентября 1826 г. дозволение пользоваться советами столичных докторов, немедля выехал из Михайловского в Москву, где, среди забав и торжественных приемов, ему пришлось прочесть в первый раз свою трагедию «Борис Годунов», и очень хлопотал об издании нового журнала. К «Московскому телеграфу», издававшемуся Н. А. Полевым, он не имел сочувствия, а альманахи считал пустыми сборниками без направления. О необходимости издания нового журнала Пушкин думал еще в Михайловском. Следствием этого было появление с 1827 г. журнала «Московский вестник»{373} под редакциею М. П. Погодина. Много усилий и увещаний употребил Пушкин на поддержание этого журнала.
Пушкин однако же недолго оставался доволен критическими статьями «Московского вестника». Редактор его М. П. Погодин, молодой литератор и профессор истории в Московском университете, отличался тогда, как и теперь (1872 г.), своеобразной резкостью выражений. Ему ничего не стоило наполнять десятки страниц пошлою бранью, не идущею к делу. Не того хотелось Пушкину; несмотря на довольно большое число издававшихся тогда журналов и помещавшихся в некоторых из альманахов обозрений нашей словесности за минувший год, у нас не было критики, которая могла бы установить общественное мнение в литературе и в которой не было бы грубых личностей.
Сверх того, русской литературой в Петербурге завладели Н. И. Греч и Ф. В. Булгарин, издававшие журналы «Сын Отечества» и «Северный архив» и газету «Северную пчелу». {Первый из них был сильно заподозреваем в шпионстве, а последний был положительно агентом III отделения канцелярии Его Величества, т. е. шпионом.} Они оба употребляли всякого рода средства, чтобы не допускать новых периодических изданий и держать литературу в своих руках.
{Конечно, необходимо было вырвать ее из таких непотребных рук и начать новый орган, который отличался бы беспристрастными суждениями о нашей словестности и был бы, в противность всем прочим тогдашним журналам, журналом благопристойным, т. е. не употреблял бы бранных слов и не наносил бы, из нелитературных видов, личных оскорб лений.}
В конце 1829 г. мысль о новом органе созрела, и ее разделяли Пушкин, Жуковский, Крылов, князь Вяземский, Баратынский, Плетнев, Катенин{374}, Дельвиг, Розен и многие другие; таким образом появилась мысль об издании с 1830 г. «Литературной газеты». Весьма трудно было найти редактора для этого органа. Пушкин был постоянно в разъездах, Жуковский занят воспитанием Наследника престола, <ныне царствующего Императора Александра II>, Плетнев обучением русской словесности Наследника и в разных заведениях, князь Вяземский и Баратынский жили в Москве, Катенин в деревне. Хотя Дельвиг, по своей лени, менее всего годился в журналисты, но пришлось остановиться на нем, с придачею ему в сотрудники Сомова. Все означенные литераторы любили Дельвига и уважали его вкус и добросовестность в суждениях о произведениях литературы. Вместе с этим надеялись, что этот новый орган послужит отпором с каждым днем увеличивающейся бессовестности Греча и Булгарина. Не трудно было однако же предвидеть, что «Литературная газета» не будет иметь успеха. Хотя в ней обещались участвовать самые даровитые поэты и несколько даровитых прозаиков, но было очевидно, что их произведений будет недостаточно для газеты, которая должна была выходить через каждые пять дней листом большого формата, напечатанным довольно мелким шрифтом. Печатание вообще, а периодического издания в особенности еще более затруднялось тогдашними цензурными правилами, по которым не пропускались многие слова, между прочими: республика, мятежники, о чем не сообщалось журналистам, а только цензорам. Номера «Литературной газеты» цензуровались в корректуре накануне их выхода; означенные слова и многие другие вычеркивались цензором; надо было заменить статью, в которой они заключались, другою, но некогда уже было в ночь перед выходом номера набирать новую статью. Оставалось одно средство: заменить вычеркнутые слова другими, и таким образом слово «республика» заменялось словом «общество», а слово «мятежник» заменялось словом «злодей», {от чего выходила галиматья}. Случалось, по болезни Дельвига, мне заниматься корректурой, и помнится, что на мою долю выпали эти замещения, так что мне пришлось произвести в дельной статье галиматью. {Было время, что цензоры не пропускали слов: Бог, Ангел с большими первоначальными буквами.} Не легко было добыть дозволение на издание нового периодического журнала, но оно было получено через ходатайство Жуковского, и 1 января 1830 г. вышел первый номер «Литературной газеты», в котором первая статья была отрывок из романа «Магнетизер» Погорельского (псевдоним Перовского{375}), автора романа «Монастырка», а вторая отрывок из VIII гл. «Онегина», начинающийся стихом:
373
Журналы «Моск. вестник» (1827–1830) и «Москвитянин» (1841–1856) издавались Михаилом Петровичем Погодиным (1800–1875), по происхождению крестьянином (его отец, крепостной графа И. П. Салтыкова, получил в 1806 вольную), впоследствии историком, писателем, драматургом, журналистом и публицистом, проф. русской истории Имп. Моск. ун-та.
374
Катенин Павел Александрович (1792–1853) – поэт, критик, драматург, переводчик, критик, режиссер, оказал влияние на А. С. Пушкина, участник Отечественной войны 1812 г., член «Союза спасения», один из руководителей «Воен. общ-ва» (1817) (тайная декабристская организация), полковник л. – гв. Преображенского полка (1820).
375
Перовский (псевдоним Погорельский) Алексей Алексеевич (1787–1836) – писатель, сын графа Алексея Кирилловича Разумовского и Марьи Михайловны Соболевской, доктор философии и словесных наук (1807), участник Заграничного похода 1813–1815 гг., чиновник особых поручений при Департаменте духовных дел иностранных исповеданий, председатель комитета для рассмотрения учебных пособий, член Российской академии (1829).