С самого образования комитета по устройству железной дороги начали происходить разные столкновения между председателем Наследником престола и его членом Клейнмихелем. Эти столкновения продолжались и по назначении последнего главноуправляющим путями сообщения, когда вместе с этим назначением канцелярия комитета была преобразована в департамент железных дорог, вошедший в состав Главного управления путей сообщения. В упомянутых столкновениях все обвиняли Клейнмихеля, но, вероятно, Государь думал иначе, потому что продолжал быть по-прежнему к нему милостивым.
По назначении Клейнмихеля главноуправляющим он вскоре отправился для осмотра Московского шоссе, начальствующие лица над которым жили в Новгороде, и потому они и некоторые из их злоупотреблений были ему довольно известны по нахождению большей части военных поселений в Новгородской губернии. Клейнмихель, по осмотре Московского шоссе, отдал очень длинный приказ, в котором описал жалкое состояние шоссе; оно было действительно таковым, в особенности по причине беспрестанно уменьшаемых Толем, или лучше сказать Девят(н)и ным, средств на его содержание, а частью и от злоупотребления заведовавших ремонтом шоссе. В этом же приказе Клейнмихель подробно описал строившийся в Новгороде дом майора Дженееван, бывшего командиром 1-го батальона военно-рабочей бригады путей сообщения, которой нижние чины состояли при ремонте шоссе. Это описание, наполненное иронической злобою {и которое стоило бы привести в подлиннике}, давало понять, что Дженеев строит дом на деньги, украденные из сумм, отпускаемых на содержание шоссе, употребляя на работы подчиненных ему нижних чинов.
Первое было несправедливо, потому что Дженеев не имел никакого влияния на ремонт шоссе, вполне зависевший от инженеров путей сообщения, нисколько ему не подчиненных. Солдаты же его батальона были расположены по протяжению шоссе от Петербурга до ст. Едрова на расстоянии 350 верст и также находились в ведении тех же инженеров; при нем в Новгороде состояла только учебная команда человек в 20; из них некоторые были мастеровые и действительно были им употреблены при постройке дома, за что, как оказалось впоследствии, были вознаграждаемы Дженеевым.
Клейнмихель сделал в приказе всем начальствующим выговор, сменил директора шоссе от Петербурга до Едрова инженер-полковника Чедаева{27} и майора Дженеева и отдал их под суд. Этот приказ произвел большое впечатление в публике; дорого платили, чтобы его достать {и вообще им были довольны; этот приказ подал повод многим посторонним ведомству путей сообщения лицам} на получение приказов Клейнмихеля {по особо назначенной цене}, чего в то время не делалось в других ведомствах. Тогда никто не обращал внимания на то, что все действия Клейнмихеля были в высшей степени произвольны, а насмешки начальника над подчиненными неуместны. Князь [Александр Сергеевич] Меншиков{28}, бывший морским министром, известный своими остротами, не любил Клейнмихеля и называл этот приказ и другие ему подобные «впечатлениями путешествия графа Клейнмихеля».
С самого вступления Клейнмихеля в управление произвол его выказывался во всем: в немедленном, необдуманном изменении состава центральных учреждений Главного управления, в увольнении и определении высших и низших чиновников без всякого разбора, в разорвании без объяснения причин докладов, подносимых департаментами и другими учреждениями Главного управления и т. п. Если же для увольнения чиновника требовалось по существовавшим постановлениям Высочайшее повеление, то он испрашивал таковое. Он отставил одного офицера от службы без следствия и не спросив объяснения у отставляемого, который через это лишился права на пенсию и права продолжать службу в каком бы то ни было ведомстве.
Все дурные стороны Клейнмихеля и его проделки в двухмесячное управление ведомством путей сообщения были мне известны, но я, несмотря на это, не имея более надежды состоять при военном министре, был доволен своим назначением состоять при Клейнмихеле. Я надеялся, что при нем пойдет все живее, тогда как при Толе все находилось в летаргическом сне, что возникнут новые пути сообщения и старые будут лучше содержимы и что строгостью своею он уничтожит злоупотребления. К этому примешивалась и надежда, при близких моих отношениях к Клейнмихелю, иметь возможность помогать ему во всем {вышесказанном}, а в особенности в уничтожении злоупотреблений, причем по возможности умерять его произвол и излишнюю строгость. Я надеялся также, что при моем новом положении мне легче будет сделать служебную карьеру, которая была бы для меня немыслима при назначении главноуправляющим Девят(н)ина, как по его неприятным ко мне отношениям, так и по его малому значению у Государя, тогда как Клейнмихель {был в большой милости, а так как он} сам был скоро выведен к занятию высших должностей {по службе}, то я предполагал, что он так же будет выводить и тех, которых он приближал к себе, и что вообще он поднимет значение инженеров путей сообщения, на которых Государь не обращал никакого внимания, а общественное мнение было не в их пользу.
27
Возможно, речь идет об авторе проекта соединения Черного и Каспийского морей. Дело о рассмотрении этого проекта в Департаменте путей сообщения и публичных зданий хранится в РГИА, ф. 206, оп. 1, д. 1171. Датируется 20 февр. 1831 – 28 дек. 1832. К проекту приложены пояснительная записка и расчет отверстий железного моста через реку Ауллие-Коро и через реку Чаклар.
28
Об Александре Сергеевиче Меншикове говорится в первом томе «Моих воспоминаний», см. по Указателю имен первого тома.