По одной из статей статута ордена Св. Георгия, военнослужащие, не получившие этого ордена за военные подвиги, имели право по прослужении 25 лет в офицерских чинах получить 4-ю его степень с надписью «за 25 лет», если они участвовали в походах и сражениях против неприятеля. Я слышал, что в бытность Императора Александра II Наследником, он находил правильным отменить эту статью статута, а так как в июне 1855 г. исполнялось 25 лет моей службы в офицерских чинах, то я просил дежурного штаб-офицера штаба корпуса путей сообщения подполковника Демора{560} (умершего в 1873 г. в чине генерал-лейтенанта), чтобы он доставил мне сведение о времени действительной моей службы, за исключением нахождения в отпусках, и с зачетом походов против неприятеля, которые уменьшали 25-летний срок для получения Георгия 4-й ст. Демор мне прислал вычисление моей службы к получению этого ордена и вместе приказ с Высочайшим повелением от 15 мая 1855 г. об отмене пожалования Георгиевского креста за 25-летнюю службу. Вследствие этого Высочайшего повеления я не получил Георгиевского креста, так как ко времени его объявления я еще не выслужил 25 лет.
Я говорил выше о построенном на дворе алексеевского водоподъемного здания домике «для приезда начальства». Чтобы быть ближе к производящимся работам и избавиться от найма дач, я приспособил этот домик для своего летнего жительства. Он был очень тесен; в нем была только одна довольно большая комната, служившая мне кабинетом. Вокруг домика был узенький палисадник из акаций, из которого жена моя сделала цветник; в нем цветов было множество. Неудобство этого помещения состояло в том, что иногда близ него валили вывозимые из города нечистоты и что в расстоянии от него одной версты была бойня. Первое неудобство было устранено строгим надзором полиции, возбужденным моими жалобами; второе же нельзя было устранить, так что когда ветер дул с бойни, то вонь была невыносимая; оставаться на воздухе не было возможности и необходимо было сидеть в комнатах с запертыми окнами. Но даровому коню в зубы не смотрят.
В 1855 г. были окончены водопроводные работы между с. Большими Мытищами и алексеевским водоподъемным зданием, составлявшие 1-ю и 2-ю части проекта преобразования Мытищинского водопровода, и я надеялся, что, по установлении, во вновь устроенном близ Б. Мытищ водоподъемном здании, паровых машин, вода до алексеевского водоподъемного здания может быть пущена по новому чугунно-трубному водоводу, и за тем не будет более опасения в остановке водоснабжения в случае новых повреждений в старом кирпичном водопроводе, которые были столь значительны в 1854 году. Первые машины, изготовленные на заводе герцога Лейхтенбергского, были доставлены и, несмотря на мое заявление об их негодности, установлены в здании. Но мое заявление оказалось справедливым; они не могли действовать; их разобрали и обещались доставить новые в 1856 году. Таким образом, вода продолжала идти из Б. Мытищ по старому разрушающемуся кирпичному водопроводу, заставлявшему ежеминутно опасаться, что новые на нем повреждения прекратят приток воды в Москву, и потому требовавшему для его поддержания неусыпной бдительности; таковая была необходима и потому, что некоторые сооружения старого водопровода должны были быть частью переделаны и войти в состав нового водоснабжения, между тем как движение воды по старому водопроводу не могло быть прекращено до открытия нового. В 1855 г. продолжалась укладка труб между алексеевским водоподъемным зданием и Сухаревой башней, входившая в состав 3-й части проекта преобразования Мытищинского водопровода. Обо всех производившихся новых водопроводных работах, а равно и о содержании действующих водоснабжений я ежегодно отдавал отчет в статьях, помещавшихся в «Московских ведомостях».
560
Демор Петр Федорович (1802–1873) – генерал-лейтенант (1872), дежурный штаб-офицер штаба корпуса инженеров путей сообщения (1845), заведующий штабом корпуса инженеров путей сообщения (1860–1870), член аудиториата Главного управления путей сообщения и публичных зданий (1862).