Летом 1855 г. были, как и в предыдущем году, командированы для практики на водопроводные работы шесть воспитанников старшего класса Института инженеров путей сообщения. Они были размещены в Москве и по деревням, прилегающим к работам. Пользы они не приносили ни работам, ни себе и в этом году, но так же болели и шалили; по тесноте моего помещения я не мог больных брать к себе, а по возможности доставлял им средства для лечения.
Павел Петрович Мельников
Рис. П. Ф. Бореля с фотографии Левицкого // Портретная галерея русских деятелей. 1864–1865 / А. Э. Мюнстер. Т. 1: 100 портретов. СПб., 1865. Л. 52
Почти одновременно узнал я, что брат Николай за отличие в Инкерманском сражении произведен в генерал-майоры и что он снова не сильно ранен осколком в голову и при этом контужен. Производство брата я и жена праздновали прогулкой в коляске из Алексеевского в Б. Мытищи, где жена ни прежде, ни после не бывала. Ранению же и контузии брата, по его письму, мы не придавали большой важности, которая выказалась только через несколько лет.
В июле 1855 г. заехал ко мне в деревянный домик при алексеевском водоподъемном здании П. П. [Павел Петрович] Мельников, бывший в это время начальником изысканий железной дороги между Москвой и Севастополем, куда он ехал из Петербурга. Застав меня, перед самым обедом, обложенного французскими и немецкими книгами, служившими мне для справок при составлении «Руководства к устройству водопроводов», он спросил меня, что я делаю, и, узнав, что я пишу «Руководство», сказал:
– Не надоело же вам рыться в книгах, а я вот уже несколько лет ни одной книги не беру в руки.
За обедом он говорил, что долее невозможно терпеть Клейнмихеля, сделавшегося, по его словам, хуже прежнего, и что приняты меры для свержения Клейнмихеля. Я заметил на это, что он играет в слишком большую игру, так как Клейнмихель очень хитер и может подделаться и к новому Государю. Он отвечал, что теперь Клейнмихель, во всяком случае, не может ему сделать ничего более, как уволить со службы, а если Клейнмихель останется, то он сам ее оставит, к чему он уже и готов, имея небольшой капиталец и весьма ограниченные потребности в жизни; сверх того, он может найти для себя выгодное место и в частных занятиях. Мельников мог тогда ожидать, что он получит место Клейнмихеля, так как он был в большой милости у нового Императора, который, быв Наследником, председательствовал в комитете по устройству железной дороги между двумя столицами, а равно {и у молодой Императрицы по разным} своим знакомствам в дамском обществе.
Страшная драма, разыгрывавшаяся в Крыму, привлекала общее внимание; долгая защита Севастополя, укрепленного во время его осады многочисленным неприятелем с небывалыми до того средствами, приободрила Россию, но известие о поражении на р. Черной{561}, и вслед затем и об оставлении нашими войсками южной части Севастополя{562}, ввергло всех в уныние. Замечательно, что в день падения Севастополя в Москве был поднят большой колокол на храме Спасителя, который строился по обещанию Императора Александра I в память избавления России от нашествия галлов и с ними два десятка языков.
Новый Император, проездом на южный театр войны, посетил осенью Москву. Его провожал Клейнмихель, который этот раз остановился в Кремлевском дворце, тогда как он обыкновенно во время проездов своих через Москву останавливался в нанятом, кажется в 1849 году, для приезда его и его семейства, большом доме на Тверском бульваре, впоследствии принадлежавшем Рукавишникову{563}. Этот дом нанимался на казенные деньги, что служит новым доказательством, до какой степени Клейнмихель не жалел их ради своих удобств; для нескольких дней в году, которые он проводил в Москве, израсходовывалась значительная казенная сумма на наем большого дома и на его содержание.
Перед приездом Государя в Москву объявлено было Высочайшее повеление о том, что впредь все ордена за военные подвиги будут даваться с мечами, которые должны носить на своих орденах и те лица, которые их получили за военные подвиги прежде объявления означенного повеления. Получив орден Св. Анны 2-й ст. с короной за участие в военных действиях в Венгрии, я, в бытность Клейнмихеля в Москве, надел этот орден с мечами и носил его в продолжение 7 1/2 лет. При награждении лиц, имевших орден с мечами, высшей степенью того же ордена, она давалась с мечами над орденом. Узнав в 1863 г., что я представлен к Анне 1-й ст. без мечей над орденом, я обратил на это внимание штаба корпуса путей сообщения, но в штабе объяснили, что я имел бы это право, если бы получил низшую степень за военные подвиги, а не за участие в военных действиях.
561
Сражение у Черной речки 4 авг. 1855 – не удавшаяся попытка русских войс к снять блокаду Севастополя союзными армиями.
562
Оставление южной части Севастополя произошло 28 авг. 1855, когда союзные войска овладели ключевой точкой обороны – Малаховым курганом.
563
Дом (№ 18) на Тверском бульваре Василий Никитич Рукавишников (1811–1883) (петерб. купец I гильдии, золотопромышленник, благотворитель) купил в 1875, но после смерти среднего сына Николая в авг. 1875 продал этот дом и купил дом на Большой Никитской (№ 41).