Члены Совета Главного общества российских железных дорог. Сидят (слева направо): С. В. Кербедз, А. И. Левшин, Э. Т. Баранов, Н. М. Ламсдорф, И. Н. Колесов, Н. И. Липин. Стоят (слева направо): Говен де Траншер, Д. И. Журавский, С. В. Гвейер, Е. Е. Брандт, В. Д. Евреинов. Фото 1860-х гг.
Из коллекции Центрального музея железнодорожного транспорта Российской Федерации
Указ Его Императорского Величества Самодержца Всероссийского Правительствующему Сенату об учреждении Главного общества железных дорог русских. Положение об основных условиях для сооружения первой сети железных дорог в России и Устав Главного общества русских железных дорог
В феврале 1857 г. я в Петербурге передавал об этом Александру Аггеевичу Абазе{593} (впоследствии действительный тайный советник и министр финансов), назначенному членом совета управления Главного общества и пользовавшемуся в управлении некоторым влиянием, но мои с ним переговоры ни к чему не повели. Колиньон{594} (имевший звание главного инспектора 2-го класса дорог и мостов во Франции), избранный главным распорядителем дел общества под названием главного директора, намерен был, как сообщил мне тогда Абаза, только низшие инженерные должности предоставить русским инженерам, так чтобы между двумя работами, производимыми французами, были работы, порученные русскому инженеру, который мог бы помогать своим соседям знанием русского языка и местных обычаев.
{Я уже говорил во II главе «Моих воспоминаний», что} выбор Колиньона был неудачен. Плохой организатор, надменный, дерзкий до нахальства, неуживчивый и, сверх того, не имевший достаточно практических сведений по устройству и эксплуатации железных дорог{595}, он сумел вполне подчинить себе совет управления Главного общества, которому по уставу общества он был подчинен и которого члены, выбранные не общим собранием акционеров, а учредителями, вовсе не понимали дела. Высшие правительственные лица в России постоянно принимают иност ранцев, в особенности французов, с особенным радушием. Так были приняты Колиньон и все иностранные деятели Главного общества всеми означенными лицами и, между прочим, главноуправляющим путями сообщения Чевкиным. Колиньон и его подчиненные вообразили себя благодетелями России и учителями варваров, хотя между его подчиненными часть не имела тех теоретических сведений, которые имеет каждый русский инженер, а некоторые из назначенных к инженерным занятиям не имели и практических сведений. Деятелей вообще набирали по просьбам и рекомендации высокопоставленных во Франции лиц, так что в инженеры общества попали разные ремесленники и даже цирюльники. Немногие из рекомендованных, получая назначение инженеров, отказывались от этого назначения, выставляя свое полное незнание инженерного искусства. Тогда им говорили:
– Partez toujours pour la Russie; on у réglera votre position[139].
Вскоре дурные постройки и беспрерывные ошибки французских инженеров, и в особенности претензии Колиньона, изменили мнение Чевкина о французских деятелях; Чевкин также не отличался мягкостью характера и сговорчивостью. Замечательно, что в это время не только высшие правительственные лица, но почти все русские обвиняли Чевкина в недоброжелательстве к французским деятелям и восхваляли Колиньона и приехавших с ним должностных лиц. Эти последние, подражая своему главному начальнику, были почти недоступны для русских помещиков, подрядчиков и рабочих; когда же после долгих исканий соглашались кого-либо допустить к себе, то обращались с ним невежливо и даже грубо. Таково же было их обращение с подчиненными им русскими офицерами из инженеров путей сообщения; некоторые из них запрещали этим офицерам на планах подписываться инженерами, хотя последние приобрели в России это право на всю жизнь, окончив с успехом курс наук в Институте инженеров путей сообщения.
593
Об Александре Аггеевиче Абазе говорится в первом томе «Моих воспоминаний», см. с. 316 и примеч. 646 на с. 591 первого тома.
594
О Шарле Этьене Колиньоне (Collignon Charles Étienne) говорится в первом томе «Моих воспоминаний», см. с. 188 и примеч. 456 на с. 567 первого тома.
595
А. И. Дельвиг не сообщает о других неблаговидных действиях главного директора и руководства ГОРЖД. Пользуясь полной бесконтрольностью, совет управления раздул штаты административно-управленческого аппарата (800 чел. с небывало высокими окладами). Колиньон за счет средств акционеров построил роскошный особняк в Петербурге, ему было куплено имение в Орловской губ. Поэт В. И. Вейнберг в 1862 написал стихотв., вошедшее в цикл «Песни сумасшедшего акционера» с эпиграфом: «Моего вы знали ль друга? (Офелия)»:
(Цит. по: Юмористические стихотворения Гейне из Тамбова. С.-Петербург: В типографии Рюмина и Ко, 1863. С. 85–87).