К маю 1857 года были доставлены из того же завода почти все части двух 48-сильных паровых машин, которые должны были быть поставлены взамен действовавших 24-сильных паровых машин, так что для установки новых машин необходимо было снять старые, поднимавшие воду в Москву попеременно, по два месяца каждая. Предположено было, сняв сначала одну из старых машин, заменить ее новой. На снятие первой машины и замену ее новой явно требовалось более двух месяцев, а потому остававшаяся неразобранной старая машина была хорошо выремонтирована, но так как она до сего времени, в продолжение 27-летнего своего существования, никогда не действовала более двух месяцев сряду, то я сильно опасался, что какие-нибудь повреждения в ней заставят, на время их исправления, остановить водоснабжение, что поставило бы меня в самое безвыходное положение. Жители Москвы до того привыкли, в продолжение 27 лет, к мытищинской воде, что за короткую даже остановку в ее доставлении все обрушились бы на меня. Им, конечно, не было дела до трудностей, с которыми сопряжена была перестройка некоторых сооружений старого водопровода, которых действие между тем должно было продолжаться, и тем менее до того, соответствуют ли новые поставляемые машины их назначению и какие условия вписаны в контракт, заключенный с заводом, их изготовляющим[140]. Трудно вообразить себе мое нравственное состояние, когда, по негодности 48-сильных машин, доставленных заводом герцога Лейхтенбергского, одна оставшаяся старая водоподъемная машина должна была беспрерывно днем и ночью действовать полтора года; понятно, что эту машину холили как собственный глаз, чем я обязан вышеупомянутому унтер-офицеру Гедловскому, а также и прочному устройству машины, изготовленной почти 30 лет назад на Выксунском заводе Шепелевых.
Между тем завод герцога Лейхтенбергского был куплен Главным обществом российских железных дорог. Совет управления этого общества прислал механика Гюмбера (Humbert)н для установки в алексеевском водоподъемном здании 48-сильных машин и для исправления 10-сильных, поставленных в мытищинском здании. Исправление этих машин и установка одной из 48-сильных паровых машин были окончены в октябре 1857 г. Первые не соответствовали своему назначению, потому что могли поднимать в сутки не более 300 тысяч ведер воды, вместо предположенных 500 тысяч; но я, заявив об этом совету Главного общества, в виду того, что старый кирпичный водопровод с каждым годом все более разрушался, немедля пустил их в ход, через что мытищинская вода с октября 1857 г., как уже объяснено выше, потекла до алексеевского водоподъемного здания по вновь проложенному чугунному водоводу. Установленная же в алексеевском водоподъемном здании 48-сильная паровая машина беспрерывно повреждалась, так что после нескольких часов хода необходимо было ее останавливать; сверх того, она вместе с водой накачивала в трубы много воздуха, что было причиной разрывов в чугунной водонапорной трубе, проложенной от алексеевского водоподъемного здания до Сухаревой башни. Проба 48-сильной машины, по исправлении означенного разрыва, продолжалась весь ноябрь с перерывами по причине повреждений то в ней, то в упомянутой водонапорной трубе. Присланный советом Главного общества механик Гюмбер приписывал неудачный ход машины непрочности этой трубы; тогда я в том месте, где происходил в ней разрыв, поставил вертикальную трубу малого диаметра, вышиной до горизонта окружающей местности; накачиваемый машиною воздух выходил через эту трубу, и после этого она более не повреждалась. Эту вертикальную трубу я полагал впоследствии заменить небольшим фонтаном, составление проекта которого принял на себя Черкаев. Фонтан этот находился бы близ Ярославского шоссе, и водой из него могли бы пользоваться богомольцы, во множестве проходившие по этому шоссе в Троицкую лавру, и жители близлежащих с. Останкина и других деревень.
140
По этому контракту завод обязывался поставить машины такого устройства, чтобы они поднимали 505 тысяч ведер воды в сутки при употреблении определенного количества топлива; система же устройства предоставлялась заводу, и начальство водопроводов могло забраковать машины только по их установке, если они не удовлетворят двум означенным условиям или окажутся недостаточно прочными.